было пасмурным, и света из дымоходного отверстия внутрь попадало не очень много. Наверное, поэтому на потолке в путанице черных проводов тускло светились лампочки в треснувших абажурах. Электрические лампочки!
Виктор завороженно уставился на эти неживые искусственные и слабые огоньки. Не зря, ох не зря в Орде имелись солнечные батареи и ветряки. Но то ли они производили совсем уж мало энергии, чтобы полностью осветить весь огромный гэр, то ли электричество привык экономить даже Великий хан. Недостаток электрического освещения восполняли масляные светильники, развешанные по темным углам. Света хватало, чтобы разглядеть хозяина гэра.
Скрестив ноги, Удуг-хан восседал на широком и низком пластиковом кресле-шезлонге, обложенном шкурами соболяков. Это был невысокий, но крепкий ордынец с маленькими черными усиками и узкими глазами, смотрящими в пространство пристально и внимательно. Хан был молод и силен, его взгляд был взглядом умного и уверенного в себе человека.
На Удуге поблескивали богато украшенные доспехи: кольчуга двойного плетения, нагрудник из стальных блях с золотой чеканкой, дополнительные разноцветные вставки из прочного пластика в наиболее уязвимых местах. Голову хана прикрывал легкий шлем. К поясу слева была прицеплена изогнутая сабля с рукоятью, украшенной самоцветными камнями. На специальном крюке в правом наплечнике на узком ремне висел миниатюрный короткоствольный пистолет-пулемет. Куцый ствол выглядывал из подмышки. При необходимости можно было мгновенно схватить оружие и дать смертоносную очередь. В торцовой части рукояти пистолета-пулемета тоже сверкали небольшие, не стесняющие хвата, драгоценные камешки, то ли вклеенные, то ли вмонтированные в металл.
Саблями и такими же, как у хана, укороченными стволами были вооружены два телохранителя-Стрельца, неподвижно стоявшие в гэре у входа.
По правую руку от хана располагалось широкое ложе, а на стене висели седло, сбруя и оружие, в том числе два автомата без рожков, винтовка с оптическим прицелом, как у Батцэцэга, и три пистолета. Левую часть гэра закрывала плотная занавеска.
Батцэцэг велел гостям остановиться, не доходя до очага. Судя по всему, очагом здесь именовалась печка-буржуйка. Приличествующие ситуации поклоны сибиряков походили скорее на почтительные кивки. Хан тоже благожелательно кивнул в ответ.
– Купец, – шепнул толмач Виктору. – Ты ведешь свой обоз, значит, и с великим ханом должен говорить ты.
Виктор не возражал. Лишь бы Удуг не пожелал побеседовать с Костоправом.
– Подойди к великому хану, – сказал толмач.
Ощутив легкий толчок в спину, Виктор выступил на шаг вперед. Батцэцэг что-то негромко произнес, видимо представляя гостя хану.
Удуг тоже что-то сказал и снова покивал – на этот раз с печально-сочувствующим видом.
– Великий хан сожалеет, что город, в который ты шел торговать, уничтожен, – перевел Батцэцэг, обращаясь к Виктору.
– Ну, спасибо хану, – Виктор немного озадачился от такого начала