характер скверный у обоих…
Тут парень спохватился, что чересчур разоткровенничался со знаменитым гостем, и оборвал сам себя:
– Ой, простите, месье Марэ, что-то я не то болтаю! Вы не обращайте внимания… вот ваша лошадка, готова. Вывести или вы сами?
– А месье виконт не просил сегодня подготовить ему этого хулигана для верховой прогулки? – любопытство Жана пересилило природную скромность и осторожность, ему отчаянно захотелось хотя бы издалека полюбоваться на Эрнеста верхом на черном дьяволе.
– Сегодня как раз нет… а вот вчера и позавчера катался, по два часа гонял по округе… а сегодня он…
– Спасибо. – Марэ остановил конюха коротким словом и улыбкой: о сегодняшних планах Эрнеста ему незачем было знать, раз прогулка в седле в них не входила.
Он нехотя выпустил из пальцев подбородочный ремень, собираясь принять из рук конюха повод оседланной лошадки, серого в яблоках мерина, спокойного и добродушного, но весьма резвого. С ним Марэ довелось работать еще на съемках «Капитана», «Горбуна» и «Железной маски», и с тех самых пор Арлекин помнил его. Вот и сейчас приветственно толкнул носом и всхрапнул. Андалузец немедленно взревновал и угрожающе двинулся вперед, и только прочная растяжка не позволила забияке дотянуться до своего серого собрата и как следует проучить его.
– Хо-хоооо… а ну остынь, злодей! – конюх замахал на Торнадо обеими руками, понуждая отступить, но сам старался держаться на почтительном расстоянии от мощных копыт и крепких зубов. – Во, видите, месье Марэ, что творит!
– Вижу, вижу… – Марэ снова подошел к Торнадо и принялся его задабривать – что, конечно, обошлось ему в новый кусочек лакомства.
Мерин переступил копытами и завистливо вздохнул, а жеребец, поглядывая на соперника, прядал ушами и нарочито громко чавкал морковью.
– Всех тут уже извел, постоянно лезет в драку, разбойник этакий! – посетовал конюх и взялся за повод Арлекина, чтобы отвести его подальше от сварливого андалузца.
– А! Глядите-ка, я ошибся, вон и месье Верней собственной персоной, вместе с мэтром Матье! Дядюшка Матье, ну где ж вы ходите? Мы тут едва справились, если бы не месье Марэ, он бы нас поубивал, ей-Богу, поубивал бы!
Жан, отвлекшись от Торнадо, обернулся ко входу… и не смог сдержать широкой улыбки при одном только взгляде на Эрнеста, который появился в дверях, одетый весьма небрежно, как если бы и впрямь собирался ездить верхом. Лучи утреннего солнца, льющиеся в узкие оконца и распахнутые ворота конюшни, увенчали голову юноши золотой короной, смягчили резкие черты и подчеркнули безукоризненную красоту лица. Контуры тела, совершенного, как античная скульптура, просвечивали сквозь тонкую белую рубашку. Сердце Жана на мгновение замерло от созерцания этого сказочного принца, но в груди потеплело, словно солнце дотянулось и до него, растопило ледяную корку одиночества и прогнало