жестокий! Или мы вовсе не покинем сегодня стен этой конюшни!» – мог бы воскликнуть Марэ в ответ на новое горячее признание, но заставил себя промолчать и отступить еще на пару шагов, увеличив дистанцию между их телами до относительно безопасной… Впору было вылить на себя ведро холодной воды, чтобы не расплавиться окончательно…
– Здесь поблизости есть озеро или река, пригодные для купания? День обещает быть жарким, и я хочу освежиться перед завтраком… Как вы на это смотрите, Эрнест?
– Здесь целая пропасть озер и речушек, мы же в Бургундии, месье Марэ… – Верней, выказывая сноровку и опыт, седлал Торнадо, и конь не возражал – наоборот, довольно пофыркивал, словно знал, что замыслил хозяин, и полностью его одобрял. – А для купания, пожалуй, еще холодновато… но если вы решитесь… уверен, что соблазнюсь вашим… примером, да и против остальных искушений – например, вместе поплавать и хорошенько утомить друг друга – тоже не смогу устоять. Ну вот, готово! Прошу вас, Жан… – и он с почтительностью вассала перед королем вложил поводья в руку Марэ.
***
Арлекин под Эрнестом пошел легко и свободно, так послушно, словно конь и всадник были знакомы долгие годы. У мерина в самом деле был превосходный, ничуть не тряский аллюр, а резвостью и выносливостью он вполне мог потягаться с Торнадо – и если уступал, то лишь самую малость.
Эрнест и Жан неспешной рысью ехали по проселочной дороге, ведущей к ближайшей деревне, и старались держаться рядом, стремя в стремя. Подстраиваясь к темпу спутника, каждый подгонял или придерживал своего коня, так что если бы кто-то снимал их на кинопленку, получился бы гармоничный дуэт красивых и опытных наездников… Но ни один из них не желал иного общества, чем общество друг друга.
Жану понравился Торнадо. Поначалу конь испытал всадника, предприняв попытку самовольно перейти с рыси в галоп, но когда Марэ твердой рукой окоротил его порыв, присмирел и пошел ровно, слушаясь колен и повода. И только изредка вскидывался, когда Арлекин пытался опередить его на узкой дороге, но и тогда умелый наездник был начеку и сдерживал горячность жеребца. Точно так же ему приходилось взнуздывать собственное желание, иначе они и лье не проехали бы, а оказались оба на траве, на ближайшей к замку поляне или в винограднике, прямо посреди вьющихся лоз… Пожалуй, это было бы самое подходящее обрамление для любовной игры с парнем, похожим на молодого Вакха с картины Да Винчи…
Когда они добрались до первого большого перекрестка, отмеченного столбом с указателями, торчащими в разные стороны, как стрелы Амура, Эрнест полуобернулся в седле и, с улыбкой посмотрев на Марэ, в своей обычной манере подлил масла в огонь:
– Насколько ты голоден?..
– Настолько же, насколько ты прекрасен, мой дорогой… – Марэ подъехал ближе и дотронулся рукой, затянутой в перчатку, до колена молодого человека. – Однако, боюсь, что мне придется еще какое-то