ним лежала Пробойная улица. На которой, присмотревшись, князь разглядел несколько десятков собственных кметей, притаившихся под прикрытием стен, навесов, заборов и плетней.
Им необходимо было подать знак.
Идея пришла тут же. Из ближайшей бойницы торчал закреплённый у пола длинный шест, на конце которого трепыхался стяг новоградского наместника – широкий дуб на красно-зелёном поле.
Князь подхватил с пола секиру и обрушил на толстую жердь, в том месте, где она опиралась о бревно, несколько мощных ударов. Сосновая полтуха не выдержала, хрустнула и переломилась. Широченное полотнище вместе с изрядным куском древка дохлой чайкой рухнуло в подмёрзшую грязь – перед самым входом в крепость. Такого знака не заметил бы, пожалуй, только слепой.
Теперь требовалось поддержать атаку на ворота с тыла.
Вернуться на первый поверх было делом нескольких мгновений.
Всеслав понял, что вовремя остановил подъёмный механизм – надвратная решётка оказалась опущена больше чем наполовину и застыла на уровне груди.
Полдюжины стражей толкали тяжёлые окованные железом створки, пытаясь закрыть ворота. Двое уже держали наготове засов – здоровенный дубовый брус.
Со стороны улицы нарастал топот сотен ног – кмети увидели поданный князем сигнал и ринулись в атаку.
Стражники поднажали. И, похоже, они успевали захлопнуть створки перед самым носом дружинников. Если бы только кто-нибудь не успел вмешаться.
И «кто-нибудь» конечно вмешался.
В начале в стражей полетели прихваченные наверху сулицы. Потом обрушились три клинка.
Воротные створки остановились, не успев сомкнутся буквально на аршин. Первым между ними проскочил сотник. В руке у него блестел меч, на шейном монисте – наградная рыжуха.
– Веди воев в детинец! – гаркнул ему князь. – Два десятка здесь оставь – ворота охранять!
Тот кивнул и хрипло проорал команду.
Полторы сотни кметей вырвались из под сводов башни и стаей саранчи растеклись по детинцу. В притулившихся к стенам крепости караульне и нескольких хозяйственных постройках, они быстро и без лишней жалости перебили всех, кто там находился. Следующим на пути лежал богато изукрашенный терем наместника.
– Найдите мне Остромира! – проорал Всеслав – живым или мёртвым! – Если живым – награжу! Мёртвым – следом отправлю!
Затрещали ломаемые двери.
Завизжали испуганные девки.
На землю полетели выбитые оконные ставни, а следом за ними сундуки, короба, ларцы, золотая и серебряная посуда, прочая утварь. Сопротивления пока никто не оказывал.
Князь в терем не пошёл. Вместо этого он собрал три десятка воев и повёл их дальше – на единственную улицу детинца. Она была довольно короткой – на ней располагались всего несколько домов. В одних наместник принимал послов и гостей, в других хранили дань, в третьих жили ближники.
На самом