которую в детинце взял.
Князь задрал голову в небо. До полудня оставалось ещё какое-то время.
– Надо с воями обсудить – наконец сказал он. – А вы лесовиков моих пока сюда приведите.
– Обсуздай – ответил Горазд. – Только недолго. Сейцяс приведём.
На этом переговоры прервались.
Всеслав вернулся к своему войску.
Ничего обсуждать он, конечно, не собирался. Всё чего он хотел – потянуть время.
И оно тянулось. Правда, очень медленно. Вои томились, не зная, к чему готовиться – к отступлению или к битве. Впрочем, и новоградцы, похоже, расслабились – решили, что их вожди договорились и дело обойдётся без крови.
Никакого знака не было.
Меж тем горожане уже вели связанных кудеверичей. Их осталось около сотни. Многие были ранены.
Со стороны новоградцев прозвучал протяжный сигнал рога – в этот раз они вызывали князя на переговоры.
В его сторону направились те же трое бояр. С ними были два воя, которые вели скрученного Кацапа. Всеслав узнал его в основном по козлиной бородёнке – остальная часть физиономии ватажника лесовиков, лишённая привычной личины, представляла собой сплошной кровоподтёк.
Идти к ним очень не хотелось. Но не идти было нельзя.
И соглашаться на их условия было нельзя.
Вступить в бой при десятикратном превосходстве соперника – верная гибель. А расстаться с добычей и вернутся ни с чем – страшный позор. По сравнению с которым смерть в бою – благо.
Всеслав тяжко вздохнул и пошёл вперёд, приказав телохранителям сопровождать себя.
Эти две сотни шагов были, наверное, самым тяжёлым испытанием в его жизни.
То есть могли бы стать, если б где-то на полпути князь не услышал, наконец, долгожданный сигнал – протяжный волчий вой.
К переговорщикам он подошёл уже уверенным в себе.
– Ну, цто надумал, князе? – спросил Хотеня.
– Надумал, боярин – ответил он. – Добычу я вам не отдам. Что с бою взято – свято. Хватит с вас и серебра со стеклом.
– Мы з твоих лесовиков всех поресым – пригрозил Горазд.
– Решайте – усмехнулся Всеслав. – Они мне не родичи. Меня не послушали – пусть теперь на себя пеняют. Только дайте им смолы перед смертью пожевать – а то их предки на небо не пустят! – Он засмеялся.
– Кня-а-аз… Ты клялся-а-а…
На разбитых губах Кацапа надулись и лопнули несколько кровавых пузырей.
– Я клялся к добыче вас привести – последовал ответ. – А не свою отдавать, чтоб ваши шкуры спасти. Так что не обессудь!
– Знацит бой? – спросил Хотеня, безуспешно стараясь казаться как можно более грозным. – Мы зе тебя раздавим!
– Сначала раздави! А потом хвастайся!
Всеслав развернулся чтобы уйти.
– Буць ты прокля-а-а… – просипел Кацап ему в спину.
Полесич и Нащока на всякий случай прикрыли князя от возможных посягательств. Которых не последовало.
– У-у-у-у-у-у!
Над