наконец промолвил он. – Он сам для себя всегда травы собирает. Может быть, твоим товаром знахарь заинтересуется? Толочко кличут. Его на капище можно найти – он там волхву помогает.
Путник поблагодарил за сведения кивком головы.
Нет уж – местное капище было последним местом, куда бы он хотел наведаться.
Тут принесли его снедь. На широкой плоской доске, которую притащил какой-то шустрый отрок, высилась горка толстых меленов. Рядом лежал и здоровенный кусок рыбы. Кроме того, там стояла высокая кружка, полная питного мёда.
Последний, видимо, полагался бесплатно, в довесок, просто за то, что сделал заказ.
Волченя принял доску, с наслаждением вдохнув почти уже позабытые ароматы.
– Хотя, знаешь что, уважаемый – ухватил его за плечо корчмарь – Попробуй-ка ты зайди в лавку к Скавроне! Там вроде серой приторговывают. Авось твои травы и сгодятся!
Снова благодарно кивнув, тот взглотнул слюну. Однако причиной её появления во рту был уже не голод, а слово «сера», вылетевшее из уст собеседника. Её он не жевал уже о-очень давно. С тех самых пор как вместе со своими товарищами вступил на великое капище, и принёс ту клятву… После которой потерял право общаться со щурами.
Интересно, а если «серу» приготовили не в его роду, а на таком вот погосте, и не для правых целей, а просто так – пожевать – он имеет право её попробовать?
Вопрос был не из самых лёгких.
Не очень простая предстояла и трапеза. Мелены среди его народа почитались исключительно поминальным блюдом, которое надлежало вкушать только на тризнах.
Но ведь и он теперь – уже не часть своего племени.
Да и брюхо уже так сводило от голода, что терпеть не было никаких сил. Даже у лесного хищника.
А что если он будет снедать, и вспоминать при этом усопших? Это ведь тоже можно посчитать чем-то вроде тризны?
А-а-а – гори оно всё!
Волченя ухватил с горки верхнюю из плоских лепёшек и жадно отправил её в рот.
М-м-м… вкусно!
Зубы волка заработали, словно жернова мельницы, давшей название этому блюду. Только та его производила, а они наоборот – уничтожали. Желудок постепенно начал наполняться, разливая по телу приятную сытость и истому. А в сознании, словно сами по себе начали всплывать до боли знакомые лица.
Глум… Желудяк… Отважные братья Кудряши… Могучий Звенибор… Последние его товарищи.
Да уж – точно тризна получилась.
Хотя, может быть, некоторые из них всё ещё на этом свете? Говорят ведь, поминать живых – большой грех.
А ещё говорят – если кого-то поминали при жизни, значит сроку тому отмерено – в два раза больше положенного!
И мёд тоже оказался на диво вкусен. Тот кто его варил, явно не пожалел приправ. Такому и вправду ни к чему товар захожего травника.
Волченя прикончил мелены и отвалился от стола.
Уф-ф-ф! Просол, пожалуй, уже не влезет.
Ну да ничего – и на потом сгодиться.
Кусок рыбы перекочевал в котомку.
Тут