лагеря уже давно смолкли, а она все ворочалась, то погружаясь в полудремотное состояние, то опять просыпаясь, глядела в потолок и поневоле слушала, как перекликаются вдалеке часовые. Промаявшись так какое-то время, тяжело вздохнула, встала и, накинув плащ, вышла из палатки. Часовой у входа встрепенулся, но, увидев, что подопечная никуда не уходит, успокоился. Тучи уже успели разойтись, и на небо высыпали звезды. Почти такие же, как дома – обильные и яркие. Еще один привет из родных краев.
Ретта улыбалась – мысль, что Вотростен, возможно, не так уж и чужд, как ей прежде казалось, дарила успокоение.
– Я отойду на пару минут, – проинформировала она часового и направилась в сторону того огороженного участка.
Когда с делами уже было покончено, она вышла, напоследок еще раз ополоснув в бочонке руки, и вдруг услышала голоса, доносящиеся со стороны орешника. В одном из них она узнала Бёрдбрандта:
– …Мне кажется, ты все же слишком уж сильно перед ней расстилаешься.
– Бёрди, сделай, пожалуйста, такое одолжение, – спокойно, даже лениво проговорил Аудмунд, – заткнись.
Ретта прыснула беззвучно и продолжила путь к палатке.
На этот раз она крепко проспала до самого утра.
8. Аудмунд
Сквозь неплотно задернутый полог палатки внутрь прокрался солнечный лучик. Замер ненадолго у самого порога, словно не решаясь войти, потом заскользил осторожно по коврам, высвечивая замысловатые вензеля и причудливых птах, забрался на ворс одной из шкур и, не растерявшись, осветил лицо спящей Ретты.
Та поморщилась, не открывая глаз, и на лице ее появилась чистая, светлая и радостная улыбка. Она попыталась перевернуться на другой бок, но от наступившего утра было уже не спрятаться. Тогда она широко зевнула, потянулась от души, разминая затекшие за ночь члены, и открыла глаза.
– С добрым утром, – в шутку пожелала Ретта сама себе, садясь на постели.
Бериса еще спала, и она не решилась беспокоить няню – безусловно, той в силу возраста поездка давалась куда труднее, чем молодой герцогине.
Быстро одевшись, Ретта приподняла полог и выскользнула на поляну.
Там уже вовсю царила утренняя суета. Воины занимались лошадьми, приводили себя в порядок, и Ретта решила последовать их примеру.
В бочку, как оказалось, кто-то успел уже натаскать свежей воды, и она сердечно поблагодарила того неведомого ей воина за заботу.
Когда с необходимыми утренними делами было покончено, она устроилась поближе к костру и принялась причесываться.
Хотя дома в Эссе ей всегда помогали в таких делах фрейлины, все же совсем беспомощной она не была. И хотя сама Ретта вряд ли смогла бы соорудить собственными силами какую-нибудь сложную прическу, тем не менее заплести пару кос и уложить их венцом она вполне могла. В этот раз, однако, она решила ограничиться просто одной косой.
В котелке над огнем что-то уютно булькало, остро пахло черным перцем, гвоздикой и карри.
«Вероятно, у них тут должны быть хорошо налажены торговые отношения