в две узкие вертикальные щелочки, и Ретта инстинктивно отпрянула, вновь испугавшись стоящего перед ней полузверя. Но тот все еще терпеливо ждал, и тогда Ретта, дрогнув, сделала несмелый шаг вперед и медленно, готовая в любую минуту отдернуть руку, вложила пальцы в протянутую ладонь оборотня. Тот приветливо улыбнулся и сжал их. И тут в памяти ее всплыли слова капитана, что никто не может проследить за котом, если он этого не хочет. Но тогда получается, что Аудмунд знал о ее приближении и просто-напросто позволил себя увидеть? У него должен быть острый слух и тонкий нюх, ведь он зверь. Но тогда какова его цель? Ретта почувствовала, как голова у нее начинает кружиться от бесконечных вопросов. Что ж, потом, в спокойной обстановке, она еще поразмыслит обо всем произошедшем. И, возможно, до чего-то додумается. А пока заметила вслух:
– У меня есть имя. Алеретт. Или просто Ретта. Пойдемте в лагерь, Аудмунд. Я проголодалась от всех этих волнений.
И они вместе двинулись прежним путем. Оборотень бережно поддерживал ее, сам отводил нависающие над дорогой ветви, так что Ретте делалось немного неловко, однако вслух она ничего не говорила. Ведь как ни крути, а подобная забота всегда приятна.
Солнце успело подсушить росу, высветить подлесок, расплескаться по листьям орешника. Хотелось присесть где-нибудь поблизости на кочке и никуда не уходить, а просто любоваться и грезить, пока еще есть возможность. Вот только очень жаль, что птицы по-прежнему не поют.
«Может быть, Аудмунд специально все подстроил, чтобы иметь возможность поговорить? – размышляла тем временем Ретта. – Но ведь он не мог знать, что я отправлюсь его искать? Значит, заслышав мои шаги, на ходу подстроился и воспользовался подходящей возможностью?»
Версия выглядела вполне логично и, конечно, представляла маршала в выгодном свете. Что ж, значит, можно на этом и успокоиться, во всяком случае пока.
В просвете между деревьями показалась фигура часового, и Ретта почувствовала, как просыпается в груди веселая злость на собственную глупость и беспечность. Отправляясь совсем недавно из лагеря, она даже не удосужилась оглядеться по сторонам, а ведь воин наверняка стоял там же, где и сейчас! Поведение, с ее точки зрения, совершенно непростительное для герцогини! Что ж, кажется, не зря когда-то матушка Исалина сетовала, что дочь слишком много переняла от своего отца.
«Но может быть, – пришла ей в голову мысль, – он просто спрятался, завидев меня? Тогда, конечно же, дело другое».
И все же… Что, если в кустах и в самом деле прятался бы не оборотень, не стражник, а некромант? Или медведь, что ничуть не лучше.
Ретта покачала головой и ответила на заинтересованный взгляд Аудмунда:
– Все в порядке, просто сама себе удивляюсь. И кстати, – решила задать она только что возникший вопрос, – те внешние посты, там ведь были?..
Она не договорила, но он понял ее мысль и согласно кивнул:
– Там были оборотни. Они всю ночь охраняли нас.
Некоторое время Ретта молчала, обдумывая