стороны может идти речь? Кто видел когда-нибудь, чтобы человек питал пылкую страсть к курице или барану?!
Но эр-князь уверенно покачал головой:
– Кровь животных дает им жалкие крохи. Только жизни людей могут быть полезны.
– Какая страшная участь, – проговорила Ретта.
– Согласен с вами. И в амулетах накапливать силу, подобно прочим, некроманты не могут.
– Но, – растерялась герцогиня, – как же выжил ваш князь во время войны с нами?
Аудмунд обернулся, посмотрел на Ретту, и в глазах его промелькнула такая темная и бескрайняя бездна боли, что у нее на мгновение закружилась голова.
– Оставлять вас в неведении, полагаю, было бы преступлением, – спокойно, с расстановкой проговорил Аудмунд. – Приготовьтесь, герцогиня, ибо то, что вы сейчас услышите, может стать причиной ночных кошмаров.
– У меня достаточно крепкие нервы, – ответила она твердо, решив не заострять излишнего внимания на недавней лихорадке. Проще сделать вид, будто ее не было.
– Хорошо. Тогда вот вам факты. Я сам был им свидетелем. Бардульв убийца. Вы хорошо помните, сколько пленных попало к нам?
– Полагаю, тысячи три, – ответила она, судорожно вспоминая сводки с фронта.
– А сколько вернулось?
– Не знаю, – покаялась Ретта. – После подписания мира мне было немного не до того.
– Понимаю. Можете потом проверить мои слова у отца и брата – они подтвердят. Пока же я скажу вам – вернулось мало. Не больше двух сотен.
– Но куда же могли подеваться тысячи человек? – воскликнула Ретта, уже догадываясь об ответе.
Тот факт, что князь Вотростена успел попробовать человеческой крови, не вставал перед нею прежде во всей ужасающей наглядности.
– Мой брат их убил, – безжалостно, не оставляя места для сомнений, отрезал маршал. – Вы не знаете, герцогиня, как это происходит. Выбранную жертву связывают, чтобы не оказала сопротивления, некромант подходит, читает заклинание на языке Фатраина и протыкает яремную вену ритуальным ножом. Кровь устремляется из раны наружу, но течет она не вниз на землю, а вдоль лезвия к магу. Потом, дойдя до руки, испаряется, а некромант впитывает силу, словно ребенок молоко на ночь. Когда несчастная жертва падает без дыхания, некромант полон энергии и готов действовать.
– Какой ужас, – прошептала Ретта.
Голова закружилась, но она смогла достаточно быстро взять себя в руки.
– А если отобрать нож? – ухватилась она за последнюю надежду.
Аудмунд усмехнулся подобной наивности:
– Не поможет. Ритуальным ножом может стать любой острый предмет, над которым прочли специальное заклинание. Некроманты опасны, никогда не забывайте об этом, герцогиня. Ваша жизнь в их глазах стоит немного, и в выборе между собственной силой и вами они выберут силу. А мой братец персонально, чтоб ему пропасть, мечтает о троне Фатраина.
– Но зачем?
– Ну