встряхнется (тряска, по мнению автора, очень здесь важна) и убежит, а потом продолжит жить как ни в чем не бывало, без травмы. Этот механизм есть у большинства организмов, в том числе у людей, им управляет рептильный мозг, и он никак не контролируется неокортексом. То есть, если соответствующий древний отдел мозга посчитал, что была угроза жизни, он сработает автоматически, включив соответствующие инстинкты (например, замереть, как в случае с антилопой). Это может произойти и в тех случаях, когда лобные доли подают сигнал, что риска для жизни нет. Например, ты соглашаешься на операцию, ты знаешь, что все хорошо, но для твоего рептильного мозга тебя разрезали, твоему телу нанесены травмы, плохо совместимые с жизнью, и он сработает в ответ на этот стимул соответствующей реакцией.
Именно поэтому не стоит винить себя за недостаток ума, мудрости или силы воли в плане управления какими-то аспектами своего поведения. Только сейчас я это поняла, когда прочитала биологическое объяснение. Метафизического мне было недостаточно, оно было неубедительным.
Это еще раз подтверждает мое убеждение в том, что люди по сравнению с животными имеют крайне неустойчивую, не самодостаточную нервную систему, неспособную к саморегулированию. Потому что (по книге) животные всегда выходят из состояния иммобилизации (если их не съедают), а люди по причине другого устройства головного мозга – не всегда, они могут оставаться травмированными много лет.
Узел 2.
QUALIA
«Мы видим все не таким, как оно есть,
мы видим все таким, какие мы есть».
QUALIA
Квалиа – (от лат. qualia – свойства, качества) – одно из центральных понятий философии сознания. Это свойства чувственного опыта, «каково оно», субъективное переживание от первого лица, которое нельзя передать в сообщении и которое не может быть постигнуто каким-либо другим образом, кроме прямого переживания.
Большую часть года царит зима: замороженное бездорожье, смесь снега, грязи и мусора, глядящие себе под ноги прохожие с шеями, втянутыми в плечи. Никогда не прекращающееся гудение дорог, этих зараженных сосудов тяжелобольного города, подземных, наземных, парящих над головой, высасывает и без того скудные силы. Дойти до супермаркета, когда кончились продукты, – все, ради чего я выбиралась из своей камеры пожизненного заключения. Раз в две-три недели я отпускала себя чуть дальше: сорок пять минут в промерзлом автобусе с рекламой на блеклом мониторе, которая расскажет мне все про МРТ для пациентов с клаустрофобией, с лишним весом и металлическими элементами. В эти дни мы с подругой ужинаем в суши-ресторане. Мое безразличие и ее консерватизм сделали нас завсегдатаями этого места. За ужином я вещаю о какой-нибудь свежепрочитанной книге по когнитивной философии, словно любовно рассматриваю каждый кирпичик, из которых строю башню своего заточения в виртуальном мире.
– Эволюция – это слепой процесс, не имеющий