книжной абстракцией, набором изящных рифм из сонета Шекспира или поэмы Китса, обрела плоть и кровь, соткалась в четкий образ широкоплечего и светлоглазого молодого человека, с густой шевелюрой, упрямым выражением лица и дерзким ртом, с невероятно сильными и нежными руками… и если страсть имеет имя, то теперь Маргарет его узнала: Эдвард Лэндсбери.
– Да, Эд… – глядя ему прямо в глаза, прошептала она, и чуть сильнее сжала руки на его плечах. – Я люблю тебя.
От долгожданных слов он снова вспыхнул, и вовлек Мэг в новый поцелуй, глубокий, жадный, способный окончательно свести с ума, одна его ладонь уверенно легла на грудь девушки, а другая скользнула ниже, к талии, потом – по бедру, нащупала край юбки и… проникла под него, впечаталась в полоску обнаженной кожи между чулком и оборкой панталон. Это было уже слишком, недопустимо, просто недопустимо, Мэг хотела воспротивиться наглому вторжению, громко возмутиться, но рот был занят поцелуем, что все длился и длился, а руки – о Боже! – руки сами собой расстегивали Эду рубашку, потому что щегольская куртка из мягкой замши уже была расстегнута…
У Эдварда вырвался глухой стон, похожий на стон боли, он одновременно испугал и еще больше взволновал Мэг, она вздрогнула… их губы разъединились, но они продолжали смотреть друг другу в глаза, и едва могли перевести дыхание.
– Ты будешь моей женой, Мэгги?.. – настойчиво повторил Эдвард и снова стиснул талию своей прекрасной дамы, чтобы не дать ей шанса ускользнуть. – Ответь мне… я должен знать это сейчас!
– О… Эд… а ты… ты уверен, что будешь мне хорошим мужем? – спросила она, и это был вполне серьезный и честный вопрос, без тени кокетства или лукавства. – Подумай… ты собрался прожить со мной всю жизнь, но ведь ты меня почти не знаешь, а я не знаю тебя!
– Нет, я знаю! – горячо возразил Эд. – Мы встретились лишь недавно, это правда, но… я чувствую, что знаю тебя… всегда знал… едва я тебя увидел, то сразу понял: это ты, моя, моя единственная на всю жизнь…
Любовные речи звучали в ушах Мэг чудесной музыкой, пьянили как бальзам, искушали склониться к Эду на грудь, закрыть глаза и слушать, и слушать… но разум еще не окончательно сдался, и Маргарет напрягла всю свою волю, чтобы не начать снова целоваться, и продолжить разговор:
– Мы… мы, наверное, сошли с ума… Эд, я… верю тебе, и мои чувства… они сильны… но милый мой, давай не будем так спешить!.. Нам нужно время, чтобы привыкнуть… чтобы понять, как мы с тобою сможем…
Глаза Эда потемнели, по губам скользнула горькая усмешка, и Мэг поняла – по собственному смущению, по безотчетной боли – что омрачило его чело, и поспешно добавила:
– Нет, нет, дело совсем не в том, что мой отец – лорд Гилфорд!.. И я еще девочкой объявила отцу, что выйду замуж только по любви. Но Эдвард, послушай… пойми меня… я хочу узнать тебя лучше, и чтобы ты узнал меня лучше, прежде… прежде чем мы с тобой войдем в церковь.
«О… если он меня любит, как