дерзости, он был остроумен без насмешливости – а мистер Кроу не умел выдерживать этот гармоничный тон, зачастую скатывался в солдафонский юмор.
Маргарет не отказала себе в удовольствии суховато заметить:
– Сожалею, мистер Кроу, но Жером, даже если бы и был с нами, не смог бы никого обвенчать – он еще не рукоположен… так что придется вам проявить терпение.
Клэйтон вздохнул и кивнул с рыцарским смирением, Пиа тоже вздохнула, а Мэг невольно подумала, что слово «терпение» станет девизом сегодняшнего дня для всей компании искателей приключений и острых ощущений. Ах, если бы к нему добавить еще и толику благоразумия… но сладостное головокружение и готовность испытать совсем новые чувства ставило крест на этой добродетельной надежде.
****
Церковный сад в Ромзи, обнесенный решеткой со стороны, примыкающей к площади, а с трех других – замкнутый высокой каменной оградой, увитой плющом, засаженный каштанами и кленами, и буйно разросшимися кустами шиповника и плетистых роз, был идеальным местом для уединенных прогулок, благочестивых размышлений… и тайных свиданий. Парочки, отнюдь не боясь вызвать Божий гнев, нередко бродили взад-вперед по узким дорожкам, от уличной решетки до границы с кладбищем, или прятались в тени деревьев. Самые отважные и пылко влюбленные укрывались под дальней стеной, среди плюща, в каменной нише со скамейкой (опять-таки предназначенной для уединенной молитвы), но молились примерно так же, как Ромео и Джульетта, после возвышенной беседы о том, зачем же даны уста святым и пилигримам… (2)
Эдвард считал себя давно вышедшим из возраста Ромео и старался подходить к вопросам любви с прагматической меркой, однако не очень-то в этом преуспевал. Женская красота увлекала его, поскольку он от природы обладал развитым чувством прекрасного, непостижимость женского характера интриговала, как хождение по лабиринту, а причуды и капризы дам, бывало, удивляли и сбивали с толку, но никогда не злили всерьез. Он не был согласен с Клэйтоном, полагавшим, что женщины – это львицы на воле, и относиться к ним нужно соответственно: ласково, но всегда держать наготове хлыст, и быть готовым пустить его в ход, пусть и не в буквальном смысле.
Ему были равно чужды и донжуанский цинизм, сводивший любовь к телесному акту, и моральное лицемерие, понуждавшее относиться к леди как к существу бесплотному, не имеющему никаких желаний и страстей. Отдавая должное здоровой чувственности, Эдвард хотел видеть в женщине не просто любовницу или мать семейства, но подругу, равную себе.
Клэйтон фыркал, слушая подобные рассуждения, говорил, что Эд начитался Джейн Остин, Жорж Санд и подобных сочинительниц, обзывал его то мечтателем, то марксистом и чертовым революционером. И никогда не забывал добавить мрачное пророчество:
– Такие, как ты, Лэндсбери, со своими бредовыми идеями равенства полов, погубят старую добрую Англию… Стоит выпустить женщин из домашней клетки, снять с них короткий поводок –