Словно чиркнув пару раз зажигалкой, но так и не прикурив, он отделался от машины, что увязалась за ним. Хруст совсем рядом заставил снова сконцентрироваться на своем теперь уже безоружном противнике, тот в отчаянии и озлобленный из-за уроненного пистолета выпрыгнул из темного салона, буквально сев на свою дверь, и дотянулся до зеркала заднего вида битой, буквально раскрошив его. Ревницкий нашел кнопку открытия стекла рядом с собой и нажал. Преследователь с ехидной улыбкой, наверное, ждал капитуляции, мольбы о пощаде, но в него полетело тяжелое, но короткое копье. Уклонившись от летящего сюрприза, парень с битой позволил монтировке воткнуться в голову водителя. Лучшим исходом было бы подставиться, получить в щеку, потерять от монтировки пару зубов, но спасти обоих, не допустить того, чтобы машина резко вильнула и перевернулась, но за долю секунды подсчитать такую арифметику будущего ущерба не способен никто. Чтобы увидеть свою победу, Ревницкому пришлось повернуться, на месте бокового зеркала ведь торчали осколки. «Ого-о! Ух ты ж ё…» – не сдержался он и выматерился.
Ночь, скорость, гудящие машины впереди и сзади, крики радости. Как долго с ним не случалось что-нибудь такое же увлекательное, такое же настоящее? А может, никогда не случалось? Была когда-то драка на школьном дворе из-за девчонки в старших классах – но разве с этим можно сравнивать? Колотилось сердце, он не мог надышаться ночной свежестью, что обдувала его через опущенное окно. В голове вертелась какая-то глупость, юношеский романтизм. Он, инженер с высшим образованием, столько лет проваландавшийся в скучных цехах, проорал: «Есть! Вышло! Получилось! Как же круто… как же я крут!» – и был рад этому, ему хотелось со всей силы разбить еще кому-нибудь улыбочку своим кулаком, что до сих пор был сжат так, что костяшки побелели, а ногти, похоже, до крови впились в ладони. «А почему бы и нет? Почему бы и нет?» И он сам себе ничего не смог возразить.
Толстая пачка денег в кармане. Толстенная. К тому же не какие-то там рубли. С ним рассчитались и дали невообразимо огромную сумму, Кирилл хлопал его по плечу перед всеми и повторял: «Зверь, просто зверь! Видели, он, как Айвенго, метнул, значит и…ба-бах!» Неужто и зверь, неужели я действительно зверь, думал про себя Михаил? А что если и так? И что же? Главное, что теперь-то все будет хорошо! Даже отлично! Он от непривычки, что у него столько денег, не мог к тому же управиться и с непривычно длинными купюрами долларов. Они словно пытались уползти, выскользнуть, он доставал их из кармана, держал, взвешивал на ладони, пытался убедиться, что они не испарились. Думал, как же ему достать их, как показать им дома? Вытянуть из кармана и сначала похвастаться, развернуть веером? Или просто протянуть? Купюры мялись, сбивались в кучу от его репетиций, попыток. Из ровной стопки, сложенной вдвое, они стали комком, который не влезал в карман, пришлось разделить и распихать по двум, а потом и трем карманам. Вот теперь-то все будет замечательно. По пути домой он начал тратить. Стучал в окошко киосков, что