случалось не единожды – то, что испытывали рассказчики, то, что невиданным образом она непроизвольно вытягивала из них, она также правдоподобно прочувствовала.
Однажды Алексей Вяземский, выслушав эту и подобные истории, спросил: «Ты переживаешь чужие эмоции?», на что получил односложное согласие. И в тот же момент Саша поняла, что сильное потрясение от сопереживания – это вполне оправданная плата за писательский талант.
– Каждый раз в минуты отчаяния я прихожу мысленно к своей мечте и воображаю, как бы вела себя, став тем человеком, кто уже воплотил идею в реальность, – отходя от воспоминаний, продолжила Александра Юрасова, идя по блестящему асфальтированному тротуару, вдыхая влажный холодный воздух весны, в котором синицы надрывно и легко просвистывали два повторяющихся птичьих слога «ци-ли-ци-ли». Сейчас эта желтогрудая маленькая птаха с чёрным галстучком казалась ей вестницей перемен и далёкого Санкт-Петербурга, по чьим мощёным дорогам разъезжал в чёрном «мерседесе» её жених, отбивающий большим пальцем по рулю мелодию, звучащую из динамиков. – Мне представляются сцены и ситуации из той красивой реальности, которая непременно наступит. И тогда я думаю, что всё возможно.
– Не хочешь рассказать, что это за мечта? – Юноша подмигнул.
– Боюсь спугнуть, скорее.
На самом деле единственно кому рассказала о желании стать писателем, был всё тот же Алексей Вяземский, и разглашать тайные чаяния ещё кому-то, кто не был близок ей душевно, не хотела.
Это случилось перед Новым годом, когда Алексей приехал 30 декабря 2016-го, будто бы случайно, но с заготовленным подарком.
– Кажется, я могла бы стать героиней романа Джейн Остин, – мечтательно размышляла девушка, наслаждаясь тёплой предновогодней погодой: мерно падал снег, огни гроздьями свисавших гирлянд освещали путь по Малой Дмитровке, позади гудела Пушкинская площадь со светящимися фигурками, горками и ярмарочной атрибутикой.
– А ты напиши о себе, Саш. И меня добавь.
Она с сомнением посмотрела на мужчину, но его взгляд не излучал и тени иронии. И тогда доверительно продолжила:
– Иногда я даже ловлю своих персонажей в толпе, они как бы вопрошают, почему же я тут, а не за письменным столом?
– Ты с ними разговариваешь? Ведёшь диалоги?
Александра не сразу нашла, что ответить, потому что ещё не рассуждала о таком вслух, и никто не задавал подобных вопросов. Закрыв глаза, чтобы лучше представить ощущения, возникающие в момент вдохновения, задумчиво произнесла:
– Мысленно.
– Надо говорить, а то, как ты их узнаешь?
Хрустящий под ногами снег и запах выпечки в зимнем воздухе, смешанный с белым выдыхаемым воздухом на чёрном полотне вечера сменился размеренным стуком каблуков по мокрому асфальту тихой улицы подмосковного города N. Александра Георгиевна улыбнулась, вспомнив о женихе, и с наслаждением глубоко вдохнула сладкий и свежий аромат весны.
Степан, будто заметив её выражение