Эта, порой даже болезненная, чувствительность была с ней всю жизнь. В детстве в весёлых играх ей не было равных, она лидером вырывалась вперёд и вела за собой собратьев-дикарей, раскрашивая воображением обычный городской ландшафт в непроходимые джунгли, крутые обрывы и древние мифологические картины. Но никто бы не поверил, узнай, что необузданный ребёнок с большим удовольствием зарывается в тёплые слои фантазий, предпочитая свои идеи шумным компаниям.
– Знаешь, Алексашка… Ой, ничего, что я тебя так буду называть? По мне так очень мило. Так вот, душа жаждет драйва и эмоционального подъёма!
Саша почувствовала, как щёки её залились горячей краской.
– Что произойдёт, когда бахнут почки деревьев, в воздухе взорвутся ароматы цветов и к обычному городскому гулу примешается жужжание проснувшихся жуков и трели птиц?
– Во-первых, я этого не почувствую – у курильщиков – а я курю – не очень с обонянием. Кстати, Саш, не возражаешь, что я закурю? Не привык курить в присутствии женщин, только с их разрешения, – и, получив удивлённо-растерянное разрешение, достал мятую пачку из нагрудного кармана куртки и вытянул сигарету. – Во-вторых, на меня весна и осень действует обычно не самым лучшим образом. В-третьих, я постоянно работаю, так что, надеюсь, вся эта тютчевская романтика меня не заденет. Слушай, а почему ты вернулась из Москвы? Просто в редакции гудят о столичном корреспонденте, это, по-видимому, ты.
– Не получила реализации. Я люблю движение, но мне важно, чтобы меня воспринимали как личность, и моё творчество было цельным, а не однодневным, как материал для конвейера.
– А как тебе сейчас работается на студии? Ой, Алексаш, – Степан, не дожидаясь реакции, положив руки на плечи девушки, пододвинул её в сторону. – Давай ты будешь идти справа, потому что я курю, а дым на тебя, а ещё я люблю всегда ходить только с левой стороны.
– А… оу, – девушка удивилась больше не напористости, а тем, что за несколько минут ему удалось выбить её из колеи, и она будто споткнулась, едва не упала, а её подхватили под руки и, не сбавляя хода, повели дальше. – Да это работой не назовёшь – так, пару репортажей в неделю, от силы.
– Как это? – На лице Степана во всей полноте выразилось изумление и заинтересованность.
– Я работаю в секторе информационной политики Совета депутатов, и мне ближе печатная и электронная журналистика.
– А что ты делаешь на студии? Я-то думал, ты студентка, пришла на практику. А я тут заливаю про свои репортажи и опыт! – Слова звучали острее, и юноша сорвался на смех, подняв вверх руки и в следующее мгновение хлопнув ими по ляжкам.
– Сюрприз, – засмеялась Александра.
– Но что ты делаешь на студии-то тогда? Тебе работы мало в органах власти? – В мужском голосе слышалась какая-то жаркая эмоция, глаза загорелись при слове «власть». Степан как голодный пёс выжидал, когда ему дадут горячую миску супа.
– Ну, это сложно объяснить, – девушка запнулась, не зная, можно ли доверять, хотя на телеканале мало осталось таких, кто не знал бы, по каким условиям