и про собаку и про ужин, лишь бы избежать очередного обвинительного обстрела.
Она давала себе месяц определиться, но с каждым новым днём этот предел медленно отодвигался в сторону лета. Каждому очень надо, чтобы рядом был тот, кто просто скажет «Всё будет хорошо». И будет. Будет, обязательно! Только бы продержаться.
Саша спрыгнула со ступенек у подъезда.
«В смысле любит или не любит?» Остановилась, восстанавливая дыхание. О близости со Степаном и мыслей не было – никаких мимолётных мечтаний о поцелуях или объятиях. Он был коллегой, приятелем, просто шёл рядом, шутил и понимал, а в другом городе ждал жених. И всё это представлялось ей без подвоха. До этого самого момента, до этого непонятного вопроса о любви. В голове столкнулись образы абсолютно непохожих друг на друга мужчин – они отличались как внешними качествами, так и характерами. Один светлый, крепкий, хамоватый в движениях и учтивый на словах, а другой – темноволосый, высокий, худощавый, сдержанный и оттого кажущийся отрешённо холодным, но внутри горел, как недра Земли.
Вечер принял её в безмолвье подумать о спешащих событиях. Она устала, и устав, продолжала работать всё больше и больше, чтобы, когда наступят лучшие времена, ей всё могло воздаться. Надеялась сделать одолжение Вселенной, обременяя себя проблемами, чтобы любой день её новой жизни казался прекрасным и добрым, и каждого она была бы достойна.
Ей было страшно физически, в мыслях как будто с грохотом бесконечно падают книги со стеллажей. Сжатая как пружина старой железной кровати, со скрипом проворачивалась, норовя в любой момент разжаться и ударить кого-то поблизости, лишь бы никто не прикасался, не усложнял до того непростую ситуацию. Весь ужас, который видела повсюду, творился только в её голове, разгоняя остатки надежды и умиротворения, и пульсировал единственно защитной реакцией, на какую она была способна – бей или беги. И Саша бежала, погоняемая разбушевавшимся весенним ветром, безмолвно раскрывала рот, чтобы закричать, но лёгкие схватывали холодный воздух, и она давилась собственным бессилием.
Мучительно захотелось выговориться, и, со стыдом понимая, что единственным слушателем, кто помёт, может быть Степан, Саша тихо замычала, потянув шапку на глаза.
– Алло.
На заднем фоне, где находился Степан, шумели и смеялись.
– Ты испытывал когда-нибудь такое чувство… паузу, возникающую между людьми? Её можно сравнить с моментом перед прыжком или погружением на глубину. Ты хочешь что-то сказать, но тебе нужно держать этот воздух и не растратить его. Такое ощущение, как перед прыжком в или через обрыв. Я очень странно говорю…
– Ох, как ты сказала. Я это понимаю.
Действительно ли он это прочувствовал, было не важно. Хотелось выговориться, с тем, кто по незнанию всей истории, не смог бы докопаться до правды, как случайный сосед по купе «Москва-Петрозаводск».
– Воздух. Набираем воздух…
– На глубину. Интересно, к чему приведёт этот спонтанный дайвинг?..
Фраза не прозвучала вопросом, скорее как надежда с призывом,