невозврата, подсознательно нещадно отторгнет брак.
На той же неделе в недавно открытый реабилитационный городской центр для детей, требующих особое внимание и заботу, ожидали делегацию от регионального и московского начальства.
На улице было промозгло и холодно, временами мелкий мокрый снег превращался в крупные хлопья.
Ожидая встречи, Александр Юрасова вместе с коллегами стояла в небольшом коридоре реабилитационного центра, держа в левой руке наготове фотоаппарат со снятой защитной крышкой объектива. Телефон положила для удобства в правый карман расстёгнутого пальто, чтобы вытащить и нажать на кнопку «запись», как только гости перешагнёт порог. Степан Григорьев сидел на скамейке напротив и читал новости в гаджете с треснутым экраном, а оператор Иван Анисимов курил на улице и караулил приезд задерживающихся машин.
Подошёл корреспондент городской газеты, где раньше Саша работала заведующим отделом молодёжной политики и спорта, Татьяна Буркова, невысокая женщина лет за сорок с короткой строгой стрижкой, крупные выразительные глаза выдавали в ней душевного и доброго человека. Начав с комплимента Сашиной работе, газетчица перевела разговор к замечанию в неверной структуризации последней статьи о минувшем Круглом столе.
– У тебя есть один лишь минус, – чуть коснувшись предплечья журналистки, объясняла Татьяна. – Ты любишь оставлять расплывшийся конец материала, будто спрыгиваешь с последнего тезиса, как с корабля в реку, хотя можно было пройти по трапу и логически завершить мысль.
Саша слушала с лёгкой улыбкой в уголках губ и кивала, соглашаясь с некоторыми аргументами. Она знала все нюансы: её статьи на городском сайте часто не соответствовали официальному стилю, заданному коллегами ранее – но играть по правилам и без ей разрешил лично Виктор Анатольевич Чижов, с одним исключением – материалы на острые темы должен согласовывать он.
Степан тихо хмыкнул на аргумент Татьяны, и Саша стрельнула в его сторону взгляд своих оливковых сузившихся глаз. Парень сразу ниже опустил лицо к телефону и, зная, что за ним наблюдают, ещё раз кивнул на слова женщины, а затем сделал вид, что увлечён каким-то виртуальным материалом.
Когда газетный корреспондент ушёл, девушка развернулась к поклоннику роденовской статуи мыслителя.
– Что ты там улыбаешься?
С момента знакомства, помимо обсуждения открытых рабочих тем, они дразнили друг друга, как в детском саду ведут себя мальчик и девочка ничегошеньки не понимающие в настигшем их первом чувстве.
– Нет-нет, ничего, – состроив гримасу и демонстративно перелистнул читаемую страницу, ответил Степан.
Чувство то было или нет, но мощная сила потянула её, захотелось сделать выпад, взъерошить жёсткие соломенные волосы или ткнуть пальцем под ребро шутника, но неимоверным трудом успела отдёрнуть руку, спрятать в карман, словно затушить в воде воспламенившуюся ткань.
Саша сжала губы, ощутив странным образом возникшую тоску из-за невозможности