была разрушена. На жилой квартал словно сбросили не один десяток осколочных бомб. Но теперь я видел паттерны: линии, по которым омнифаги двигались, будто удаленные из реальности полосы, сходящиеся в одной точке, до которой мы скоро дойдём.
– Враг на одиннадцать, – глухо произнёс Лис и резко свернул с дороги к гордо стоящей среди разрушений радиовышке.
Он перепрыгнул овраг, прошёл прямо сквозь пополам раскушенный омнифагом дом и вывел нас к холму, на вершине которого чёрный силуэтом возвышалось металлическое строение. Солнце настолько сильно жарило, что от влажной земли поднимались потоки воздуха, и силуэт колебался, двигался в этом мареве.
На мгновение я вспомнил тот самый день. День Зоопарка. Те чёрные ровные тени, похожие на плохую графику, и неправильные блики на автобусе. Такие нереальные в своей статичности. Здесь же всё дрожало, было зыбким, ускользающим. Высокая трава расходилась передо мной и смыкалась сзади с тихим шелестом, я видел, как она обтекала фигуры напарников. Насекомые, которых я не видел, мерно гудели, пронизывая воздух атмосферой спокойствия. Будто всё вокруг – сон.
Хоть бы он не превратился в кошмар.
Стрекот нарастал, становился всё злее, острее. Я бежал и вдыхал наэлектризованный воздух, понимая, что скоро рванёт. И вся эта иллюзия умиротворения сгорит в электрической дуге.
К низкому, живому гудению присоединилось другое, опасное. Оно разгонялось, разбегалось, чтобы выстрелить светящимся шаром и разорвать на куски.
– Лис, бляха! – Текила оттолкнул нацелившегося Лиса, и разряд пролетел совсем рядом с вышкой, расстроено хлопнув в пустоте. – Там же люди, ты ослеп?
Лис опустил жужжащую роторами пушку и снял шлем, протёр глаза.
– Там, может, и люди, но целился я в него.
То, что я принял за дрожь воздуха, было волнообразным движением огромного омнифага, облепившего вышку. Он не двигался ни вверх, ни вниз, просто сидел и ждал чего-то. А наверху, там, где была рубка, жались друг к другу двое. Тёмно-синие униформы, блеск значка на лацкане и молотобои в руках – компактные бластеры, соединенные толстыми проводами с тяжеленными аккумуляторами; мои плечи заныли только от одного воспоминания о том, как мы бегали с ними во время учений. Это были кадеты.
– Эй! Вы как там? – Текила силой удерживал ствол тесла-пушки Лиса в землю.
– Семьсот десятый отряд кадетов под командованием старшего…
– Вы живы там или нет? Есть раненые? – оборвал я речь одного из кадетов.
– Не-нет, то есть… Докладываю, под моим…
– Так, лучше скажи, как вы там оказались, – прервал ответ уже Текила. – Чего тварина вас не атакует?
– Сэр, мы не знаем. Мы укрылись здесь, надеясь, что с более высокой точки у нас будет лучше обзор.
– Но не учли, что молотобои не бьют на такое расстояние, да? – Я стоял поодаль и осматривал чёрную шевелящуюся массу: ни единого признака, что она была как-то заинтересована в нас или в чём-либо вообще. Металл под поверхностью омнифага не имел следов деградации,