зачем мне звонить Уильяму после того, как год назад окончательно разорвала все связи с ним и нашими родителями. Возможно, мной тогда руководили эмоции, и я поспешила вычеркнуть их из своей жизни. Но давайте взглянем правде в глаза: мои родители достаточно состоятельные люди, чтобы нанять детективов, которые смогли бы меня найти. К тому же я не пытаюсь прятаться, и у Генри есть лучший друг – полицейский, который часто приезжает к нам на кофе. Если бы меня искали, Патрик бы знал об этом и предупредил меня.
Вздохнув, я осторожно спрашиваю:
– Зачем?
Делая вид, будто размышляет над ответом, Генри проводит рукой по своим аккуратно подстриженным усам. Он знает, насколько эта тема болезненна для меня, и я чувствую, как он старается быть максимально тактичным. Но его слова все равно задели.
– Просто, – он пожимает своими массивными плечами, – чтобы поздравить его с днем рождения?
Я смеюсь. Ну правда, это же смешно! Генри озадаченно хмурится, явно не понимая, что меня так развеселило.
– И как ты себе это представляешь? – Я прикладываю к уху ладонь, имитируя телефон, и будничным тоном говорю: – Алло, Уилл? Это я, твоя сбежавшая сестра. О, узнал, хорошо. Так вот, я звоню, чтобы поздравить тебя с днем рождения! Что? Нет-нет, я не скажу тебе, где я сейчас. Нет, Уил, домой я не вернусь. Что? С родителями поговорить? – Я убираю ладонь и, смотря Генри в глаза, четко произношу: – Ни в коем случае.
Выпрямившись, я складываю руки на груди и прямо спрашиваю:
– В чем дело, Генри?
На мгновение он закрывает глаза и глубоко вздыхает. Когда он снова открывает их, я замечаю в его взгляде печаль, и от этого мне становится еще тяжелее.
– Хотя бы напиши им короткое сообщение, чтобы они знали, что ты жива и с тобой все в порядке, – мягко просит он.
Я отрицательно качаю головой.
– Я не могу, – честно отвечаю я.
Генри смотрит на меня с таким пониманием, что мне хочется спрятаться. Но я знаю, что он просто хочет, чтобы я не держала в себе столько боли. Хотя бы немного отпустила ее. Но как? Мне поистине не под силу заявить о своем существовании спустя год. Ощущение, будто между мной и моей семьей выросла непреодолимая преграда, которую невозможно разрушить. Да, я тоскую по ним, ведь они моя семья, но… я не могу простить их. Не могу забыть, как отец назвал меня шлюхой. Не могу забыть, как мать впервые в жизни ударила меня по лицу. Не могу забыть, как брат сказал, что ему противно на меня смотреть. За что? Я была наивной девочкой, которая влюбилась в мужчину. Я была готова на все, даже на то, чтобы просить у них прощения на коленях за свою любовь. Но они отвернулись от меня. Они переступили через меня. Люди, которых я считала своими друзьями, начали избегать меня, словно я прокаженная. Знакомые улыбались мне в лицо, но стоило мне отвернуться, как они начинали говорить обо мне ужасные вещи, которые совершенно не имели ко мне отношения. Однако они были уверены, что я действительно могу это сделать. Я до последнего боролась за справедливость и не пыталась казаться