так жестоко избил жертву, а нам говорят, что никаких отпечатков не найдено.
– Это правда, – подтверждает она. – Он буквально не оставил следов для расследования. Ничего нет, кроме избитого до смерти человека с отрезанной головой.
Действительно. Звучит как безумие. Как что-то настолько нелепое, что в это невозможно поверить – разве что в дешевом триллере или кошмарном сне. Но разум, цепляясь за логику, начинает выстраивать возможные сценарии, один страшнее другого.
А что, если?.. Убийца мог быть в перчатках – тонких, латексных, тех самых, что оставляют лишь едва уловимый след, который легко пропустить. Или в рабочих рукавицах, грубых и не оставляющих ничего. Он мог сменить одежду – снять окровавленную куртку, спрятать ее в рюкзак, а под ней оказаться чистая, ничем не примечательная рубашка.
Нож? Топор?
Да, конечно. Но не обязательно. Это мог быть любой предмет – отточенный до бритвенной остроты, тяжелый, способный одним ударом… Нет, лучше не дорисовывать. Главное, что орудие легко унести с собой, спрятать, выбросить в море, закопать там, где никто не станет искать.
А лицо?
Маска. Банально, но эффективно. Или просто капюшон, тень, падающая на черты, делающая их неразличимыми. А может, он вообще не скрывался – просто вышел из толпы, растворился в ней, как капля в море. Кто запомнит еще одного ничем не примечательного человека?
И вот он – призрак.
Ни следов, ни свидетелей, лишь холодный ужас и вопрос, висящий в воздухе: как такое возможно?
Я резко выпрямляюсь и задаю вопрос скорее самой себе, чем подруге:
– А что, если это не первое его убийство?
Дансия снова пожимает плечами.
– А что, если это не последнее? – отвечает она вопросом на вопрос. И я даже не знаю, какой из этих вопросов звучит менее пугающе. – Послушай, давай не будем играть в эти «а что, если», потому что такое расследование ни к чему хорошему не приведет. Для этого есть полиция, следователи, детективы. Пусть они и занимаются расследованием, – она протягивает руку через стол и берет мою ледяную ладонь в свою теплую. – А мы не будем забивать себе голову, хорошо?
Сжимая мою ладонь, она смотрит на меня умоляющим взглядом, и я сдаюсь. Она права. Нет смысла копаться в том, в чем мы не разбираемся. Для этого есть полиция, детективы и тому подобные специалисты. Труп – это не наша забота. Это проблема правоохранительных органов. Пусть они разбираются с убийством и убийцей.
Я отвожу взгляд от Дансии и смотрю в окно, где кипит жизнь. Но где-то там, в этой же жизни, бродит тот, кто оставил после себя только кровь и страх.
Глава 3.
Сегодняшний день начался куда лучше, чем вчерашний. Просыпаюсь без новостей о каких-то ужасах, и впервые за долгое время прихожу на работу в отличном настроении. Даже мой хмурый сосед не смог испортить мне день. Кстати, о соседе… Утром снова застряла у двери, пытаясь справиться с этим упрямым замком. Упираюсь в дверь всем телом, кручу ключ влево, но он будто издевается – не поддается. Сдаюсь на секунду, отступаю,