и оно совершенно ничего не значит! Если я представлю себе несколько поцелуев, то они не повлияют на рельсину моей решимости, устремлённую в будущее заказника. На государственные процессы, идущие неотвратимо… Или почти неотвратимо… Тем более она прекрасно знает, что меня не своротить с рельсины… Это разное. Одно дело камерное, будуарное, другое – историческое. Да и как мужчина я решаю, определяю, так сказать… жанр… и насколько я мастерски всё разрешу. Моё дело – заказник, а какие у меня попутные прикосновения, никого не касается. И всё может даже очень по-гусарски получиться! Но сейчас главное – совещание!»
Совещание настало.
Евгений Анатольевич Кустов недавно сделался директором заповедника, и Андрей его никогда не видел. Он оказался крупным, осанистым, лет 65 и без чего-либо эвенкийского в облике. Красноватое лицо, стальные глаза навыкате, седые усы и ярко-седые, очень плотные волосы. В сером костюме и с медалями. Когда вошёл Андрей, он встал, протянув руку, и оказался невысоким и от этого ещё более широким и неуклюже объёмистым. Звира же Львовна на совещание не явилась – прислала «представителя».
Министр ввёл собрание в курс дела и, доложив об инициативе района, сказал, что надо определиться стратегически, по какому пути идти заказнику.
Затем выступил Звирин представитель, сказал, что и администрация в свою очередь обеспокоена ситуацией на реке, но в связи с письмами жителей, встревоженных перспективой создания новых заповедников и заказников на территории, в качестве решения предлагает включить акваторию Кандакана в охранную зону заповедника Восточно-Сибирский.
– Да, Андрей Викторович, – подтвердил министр, – и, по нашим данным, население относится весьма неоднозначно к организации заказника…
– А можно посмотреть письмо?
Помощник поискал в папке и протянул письмо. Там говорилось об опасности создания заказника, который лишит население возможности существовать охотой и рыбалкой на землях, «где испокон веков промышляли деды и прадеды». Подписались четыре человека, которых выловил глава посёлка по Звириной команде.
– Понятно, – сказал Андрей, глянув на бумагу. Андрей знал, кто подписывался, и с двоими из них уже разговаривал.
– Письмо это абсолютно безосновательно, так как никто не приезжал и не разъяснял ни режим, ни цели заказника, который как раз и задуман для защиты прав наших мужиков, а никак не для ущемления. Повторяю: никакой разъяснительной работы не проводилось, так же как и никакого схода по поводу предполагаемого заказника. Вот, кстати, письмо об этом за подписью главы Кандаканска.
Андрей протянул письмо и перешёл к делу:
– Прошу обратить внимание на следующее. Я считаю, что заказник – это наше с районом общее и важное дело. Несмотря на то, что я являюсь инициатором проекта, от Земфиры Львовны мне не было ни одного звонка. Это нормально?
– Нет, конечно! – сказал представитель.
– Я тоже так считаю. И вообще, выглядит подозрительным, что администрация молчала пятнадцать лет, глядя, как уничтожают реку, а едва