– рядом с ним всегда присутствовали двое: вечное чувство лёгкой опасности и витающий в воздухе флёр саркастичного юмора. Он, звякнув сотней цепочек на своей шее (и ничуть не переживая об уместности аксессуаров) – похлопал ладонью, пальцы которой были украшены, наверное, двадцатью кольцами всех видов, форм и размеров, по стулу рядом с собой – я тихо поспешила присесть рядом, шепотом поприветствовав друга. Однажды Ирис спас сына Вараста Дархана от нападения теневого мага сразу после восстания Тихого Круга – и с тех пор работает на Совет, выполняя то, что другим поручать очень неудобно и незаконно – Ауриэль посчитала, что Совету нужен такой человек здесь, а не в тюрьме Ауланнар, откуда не возвращаются. Мой закадычный друг, не боится звать меня ведьмой, но я знаю, что этот прохвост всегда будет первым, кто встанет рядом на мою защиту. Владел откликом Вейлана – был силен в ветре и пламени.
Напротив – через стол – как удачно! – сидела Эльса Верин, которая кокетливо улыбнулась мне, поиграв идеальными рыжими бровями – настоящая красотка. Служительница при Магистрате Внутренней Безопасности – ответвлении Совета – ведающая связью с горожанами и сбором слухов. По сути – полуофициальный голос улиц: наблюдает, записывает, доносит. Тонкая, быстрая, остроумная, не лезущая за словом в карман, но всегда в тени разговоров – та самая стена, у которой есть уши. Всегда с безупречной укладкой – ярко-медная грива лежала волосок к волоску, в невероятной красоты волне. Хитрые, подведенные черными стрелами, глаза цвета светлой листвы, обрамлённые густыми ресницами. Лёгкая, пружинящая походка. Всегда в красном и чертовски сексуальна – даже сейчас тёмно-зеленую рубашку подруга подчеркнула обтягивающим красным корсетом. Ботинки и помада – в тон корсету – она хороша, она знала об этом и пользовалась этим. Эльса знает, где у кого болит, что скрывают лавочники и кто в какой подвал уносит магические реликвии. Моя вторая закадычная подруга – наравне с Ирисом – служба в Совете свела нас, словно сама богиня судьбы со смехом Эринта переплела наши нити, завязав их в морской узел.
Эльса попала в Совет не потому, что её звали – а потому что её уже невозможно было игнорировать. Всё началось с небольшого скандала. Официально – неразбериха, "человеческий фактор" в налоговых отчётах. Неофициально – цепочка лавок на улице Скрипящих Фонарей годами вела двойные книги, нормально так привирая о своих реальных доходах, следовательно – уклоняясь от части уплаты налогов. И именно Эльса – служащая тогда ещё простым лигатом Иль-де-Вирела – нашла несостыковку, заговорила, когда остальные предпочли бы молчать. Не просто обвинила – связала ниточки, приложила схемы, привела свидетелей, опросила реальных покупателей. И, главное – не поддалась ни на золото, ни на угрозы торговцев. Совет в ярости закрыл лавки виновых, а Хельта Льоренс была тогда несколько месяцев в опале госпожи Ауриэль за столь грубую ошибку и неосмотрительность. Вместо того, чтобы сухо поблагодарить Эльсу за заслуги перед Иль-де-Вирелом,