Ольга Юрьевна Ермолаева

Ночные товарные. Избранные и новые стихотворения


Скачать книгу

мне смиренны все, никто не богохульник.

      Главвор глядит светло, как честный человек…

      Всё галечник на отмелях, на осыпях багульник,

      (теперь переместились там даже русла рек!).

      Там капюшон моей энцефалитки дымен,

      и стла́нник волосам дал свой смолистый дым,

      и в пасмурные дни пленительно-унывен

      вид на водораздел и цепи гор за ним

      черничные… Лишь луч – тычинок блеск

                                                                              и трепет:

      сплошь рододе́ндрон в нежно-кремовых

                                                                           цветках…

      …Стрекозьих перекатов однообразный лепет.

      Морковная дресва в столетних рухляках…

      Простор и воля! Что ещё мне было надо?

      Всю жизнь прожить вот здесь, и более нигде.

      И тихоокеанских облаков армада,

      и хариус прозрачен – радужный! – в воде.

      Спит в смертном сне Борис. И что ему там

                                                                            снится?

      А, в сущности, не так дорога далека

      от плачущей, с потёкшей тушью на ресницах, —

      до девочки, смеясь, целующей щенка…

      «Не к кому… Вот и ты…»

      Не к кому… Вот и ты

      на Корфовской, как Дерсу…

      а всё мне в тайге – цветы

      у затесей, на весу…

      Печаль да печаль, не злость

      на драматургию судьбы:

      всю жизнь штакетник – на гвоздь

      вампиловской городьбы…

      Так пусть мавританский газон

      свернётся в коробку семян,

      а мачты – фок – грот – бизань —

      вертаются в бор-великан,

      и маленькой, с чёлкой сырой

      у зеркала в бане очнусь…

      Беспечной меня, беспечальной устрой,

      лишь «Пушкинанчар» наизусть,

      да, плотника внучка, любой инструмент:

      «зензубель – шпунтубель!» – в момент! —

      «рубанок – фуганок!»» – вся в облаке лент,

      «а это шерхебель!» – из локонов-лент,

      наструганных, сливочных лент…

      Пусть пляшет столбом мошкара,

      и птица – другой: «Сулико!..»

      …Да, хороша, остра

      ножовка… Идёт легко.

      «радужный круг у солнца, а жизнь – дотла…»

      радужный круг у солнца, а жизнь – дотла;

      воздух у насыпей от креозота пьян.

      что тебе нравится – мадера иль марсала?

      имя твоё выговаривают колокола:

      особенно чётко они произносят: «…ан-н-н…».

      «АН», Сихотэ́-Алинь, вертолётов рой,

      и при отдаче толкающий карабин,

      лыжи, бинокли, лошади – детской игрой

      всё пред тобой представляется, господин…

      я и не знала, насколько нежна и груба;

      вечно бегу к тебе сквозь закопчённый левкас.

      воздух другой, и не меркнет солнце над воском

                                                                                  трасс;

      за атмосферой