чего!
– Нет ли здесь миски? Я хочу оставить поесть Аксютке.
Домовой прыгнул на печь и загремел там чем-то. Вернулся назад с грязным чугунком. Агафия, вздохнув, пошла к реке мыть посудину. Бортэ сидела на лавке у печи. Новый знакомый напротив нее на полу уселся и почти пропел:
– Нос распух, глаза заплыли. Родная мать увидит – испугается.
– Княжна придет – назовешь ее красавицей. Или ни один пирожок до тебя не доберется – сама все съем.
Домовой скорчил кередке рожу.
Агафию пришлось ждать долго. Воротилась она в мокрой рубахе, а Бортэ и человечку объяснила смущенно:
– В Смородину упала. В первый раз чугунок мыла.
Кередка чувствовала себя совсем слабой. Оставив пирожки на столе, княжна в одну руку подхватила корзину, а другой обняла подругу и велела:
– Обопрись на мое плечо.
Когда девицы кое-как спустились с крылечка, голос из окна пропищал им вслед:
– Благодарствую, милые! Еще приходите!
– И все-таки как ты лоб об печку не пробила? – ворчала Агафия, когда они, покачиваясь, вышли со двора на улицу.
– Может, это печка бы разбилась, а я была целехонькая? Да и раны у волколаков заживают быстро. Ах, если б кто увидел наш бой! Сказку бы сочинили.
– Я тебе сколько угодно сказок насочиняю, только себя береги.
– Будто я сама виновата, что у вас под каждой кочкой кто-то могучий и неведомый?
– Это потому, что тебе только бурю подавай. Да держись крепче. Чуть-чуть… Почти пришли, Бортэ!
Девицы были уже на своем дворе. Воик сидел на лавочке под окошком избы. Заметив спутниц своих, он помахал рукой, но потом наморщил брови и встал удивленный. Почему одна за другую так хватается? У кередки лицо стало сине-желто-красным, все распухло. У Агафии волосы были мокрыми, прилипли к щекам и лбу, а коса висела плетью. Да и что алело на рубахах у обеих?! Бортэ не нашла ничего лучше сказать, чем:
– Худо ты, Воик, за нами приглядываешь! Уже первая кровь пролилась.
Княжна подтащила кередку к лавке.
– Унеси ее в избу.
Паренек с охотой обнял девицу раненую за плечи, а вторую руку потянул к коленям, но Бортэ мягко отстранилась и на то место, где прежде юноша сидел, шлепнулась.
– В избе душно. Я лучше здесь побуду.
– Принеси ей воды. Я пока в лесу соберу крапиву – опять кровь пошла, – распорядилась Агафия, протягивая Воику корзину. – Бортэ, голову назад не закидывай. Плохо будет.
Княжна ушла по тропинке к реке Зарянице. Кередка сидела на лавке, закрыв глаза. Паренек с сожалением смотрел на изуродованное лицо девицы и заметил вдруг, что ничем его она не прикрывает от его взгляда. Доверяет! Сердце стало биться чаще. Почему не дала себя понести? Смущается! То ли любит уже, то ли вот-вот полюбит. От радости у Воика дух захватило. Прижав к груди корзину, он побежал в избу за водой.
Глава 10
Будем лишь помнить, что вечно к иному,
К новому,