дубовый стол, распятие на стене. Но мне неуютно, неуютно в сердце человека, которого я не знаю.
– Полагаю, мы не были представлены должным образом. Я священник церкви Святого Евстафия и общины Корка – Кеннел ОʼДонахью.
– Ирландец?
В венах Сида тоже текла ирландская кровь. Да что со мной, черт возьми, такое?
– По материнской линии.
Он протягивает мне руку. У него идеальные руки: изящные, рельефные, с длинными тонкими пальцами, как у статуи, как у пианиста. Явно не руки рабочего. Я не пожимаю ее – не выдержу, если он меня коснется.
Сажусь в кресло и на время погружаюсь в себя. Мне нужно перевести дух, ибо он бодр, плоть же немощна. И этим я привожу преподобного в замешательство – он застывает, словно натыкается на невидимую стену, как вампир, который не способен переступить порог без приглашения. Но оно так и не следует, и тогда он как ни в чем не бывало садится напротив и смотрит на меня изучающим взглядом. Пытается разговорить, проверяя, как долго я смогу сохранять безмолвие. Я поступала так же в зале суда, заставляя свидетелей выкладывать больше, чем им хотелось. Он сделал это, когда стоял перед хором. В тот раз он застал меня врасплох, и я поддалась. Сейчас же я посылаю ему уверенный взгляд в попытке смутить. Чувствую, как вспыхивают щеки.
– Флоренс Вёрстайл. Я о вас наслышан.
– И что же, я такая, какой вы ожидали меня увидеть?
Он не торопится с ответом.
– Вы ниже.
– Спасибо производителям туфель на каблуках.
На его губах играет слабая улыбка, но резко сходит с лица.
– Вы читали Библию?
– Да.
– И главу о распятии Христа?
– Моя любимая.
– Тогда вы знаете, что происходит с предначертанным. – Он подается вперед и тихо продолжает: – Оно сбывается.
Я тоже подаюсь вперед, копируя его манеру:
– Или его никто не пытается предотвратить.
– Вы очень умны, – без тени улыбки отмечает он, снова откидываясь на спинку кресла.
– А вы очень красивы.
– Это не комплимент. Ум – последнее, что вам пригодится в Корке. Ему это не нужно.
– Что же ему нужно?
– Умение не выделяться.
– Вы им тоже не обладаете.
– Я священник религиозной общины. Мне не положено им обладать. – Он опирается на подлокотник. – Очевидно, вы неблагосклонно ко мне настроены, но пытались сделать комплимент?
Судя по всему, эта мысль его забавляет.
– Чтобы стянуть маску, которую вы носите.
– И как успехи?
– Под ней оказалась другая.
– Вы любите свою сестру, верно?
– Зачем вы задаете вопросы, на которые уже знаете ответы?
– И вы видите происходящее здесь иначе, нежели остальные.
– Не понимаю, о чем вы.
– Я вам не враг, Флоренс.
– Да. Будь я вашим врагом, вы бы не знали, куда себя деть.
Он медленно и протяжно вздыхает – на миг разом стягивает