с бездонными ноздрями издавал громкий протяжный звук, похожий на гудение сломанной тубы. Мужчина, взяв нижнюю ноту в своем концерте, почувствовал взгляд чужих глаз, вздрогнул и проснулся.
– Стучаться надо, – лениво просопел он. – Ты кто такой?
– Меня к вам подселили.
– Ааа, – поднялся незнакомец и примирительно пожал ему руку. – Выходит, сосед. Откуда прибыл?
– Из Ленинграда.
– Я слышал, там фашисты бомбят.
– Не знаю. Уехал до полной блокады.
– Повезло, – неуверенно прожевал новоявленный сосед. – Меня Мишей зови. И не вздумай на «вы», а то мои звери тебе насмерть горло перегрызут.
Коля не понял, шутит он или нет, но улыбаться, на всякий случай, не стал. Да и смутили слова про везение. Бросить родную мать в Ленинграде, разве повезло? С тех пор, как он уехал, его преследуют сплошные неудачи. Вот даже теперь подселили к Мише, а не к «золотому артисту» Арчи.
– Да шучу я. Ты что такой серьезный?
Миша встал и принялся разгребать кучу тряпья, освобождая соседнюю кровать.
– У меня номер с дрессированными пуделями. Как ты понимаешь, суровые и опасные звери, – продолжал он.
– А вы…ты откуда приехал? – решился спросить Коля.
– Из Новосибирска. Два месяца живу и выступаю. Видишь, какая борода отросла! – ухватился он за жидкий пучок, похожий на перепутанные корни засохшего растения. – Годного брадобрея тут не сыщешь, а свою бритву я продал.
– Зачем же ты ее продал? – удивился Коля.
– Зачем, быстро поймешь. У тебя деньги есть?
– А что?
– Пригодятся.
Коля встревожился: не задумало ли это странное создание природы его обобрать? В ту же минуту в комнату с настойчивым стуком ворвалась девушка: маленького роста, в домашнем платье и тапках. На ее голове громоздилась конструкция из бигуди, съехавшая набок, а в руках она держала кастрюльку с кашей и ложку, беспрерывно помешивая какую-то липкую массу.
– Молодой человек, вы посмотрите, как натоптали! Я сегодня только мыла полы. Безобразие.
Коля взглянул на пол. На нем действительно виднелись коричневые следы ботинок, идущие из коридора.
– Я вас, между прочим, по следам и нашла.
Миша просиял:
– Знакомься, Коля: Риточка, наша хозяюшка. Смотри, какая грозная, с ней не забалуешь. Рита, да наш пострел сейчас только с поезда. Устал, верно.
– Что теперь! – не унималась она. – Каждый будет топтать, не намоешься!
– Я сейчас вытру, – послушно кивнул Коля.
– Да перестань, – резким жестом усадил его Миша на кровать. – У нее лучше выходит. Пусть сама и хозяйничает.
– Ну уж нет! Вымойте за собой. И чур в уличной обуви больше не топтаться!
Коля совершенно стушевался, отчасти из-за за своих грязных ботинок, отчасти из-за того, что впервые видел маленькую девушку. Ярко накрашенная, она казалась юной и ангельски блистательной. Вся сияла