и Анька с воодушевлением носились друг за другом во дворе, с упоением голося и гавкая друг на друга по- очереди, а я сидел и думал, как ее назвать.
Вышедшая на нашу возню, мать с сомнением посмотрела на собаку:
– Мала еще, надо бы подождать еще было. Ее молоком поить еще надо.
– Сказали забирать можно.
– Ну смотри на тебе она полностью.
– Конечно.
– На цепь рановато сажать, но на веревку можно.
– Не надо на веревку! – услыхав закричала Анька. – А ночь она со мной будет спать!
– Ты в конуре не поместишься! – засмеялся я.
Анька обиженно фыркнула.
– За молоком-то кто пойдет из вас? У нас снова домовой буянит.
– Ему варенье надоело потому что. – заметила сестра. – Он меда хочет.
– Откуда ты знаешь? – склонила мать голову на бок.
– Ночью слышала, как он ругался на варенье. – ответила Анька, непринужденно ковыряя в носу и гладя щенка. – К тому же уже засохшее.
– Ишь какой гурман. Ну, Яр, иди к Ольге за молоком и медом тогда.
– А когда у них теленок будет?
– Как будет так будет. Все мне помогать будите, а не просиживать зады у Михалыча.
Еще и корова. Я вздохнул. Забот прибавиться. Что-то мне подсказывало, что мать готовиться к тому что охотники снова придут с пустыми руками и искала способы пережить суровую зиму. Бычок пошел бы на откорм, а корова смогла бы кормить нас круглый год. Это и сыр, и молоко, и творог.
– Наверное надо уже заготавливать сено? – поднял я голову. – Заранее.
Ты прав, наверное. Завтра пойдем на луг с утра, как покормишь всех.
– Хорошо. Схожу за молоком, потом точить косу буду.
Мать как-то странно посмотрела на меня:
– Ах, Яр, когда ты такой взрослый стал… Возмужал.
На следующий день деревня шумела как разворошенный улей шмелей. Оказалось, что несколько девушек ушло в лес за малиной, а когда пришло время собираться и возвращаться, то не смогли найти Настю – первую красавицу и хохотунью деревни. Все девушки были вместе и постоянно перекликались в малиннике и когда она пропала никто не заметил.
Было решено организовать поиски пока не наступил вечор. В сумерках в лесу было крайне опасно, и если ее не найти до наступления ночи, то найти живой на следующее утро было маловероятным. Лес был наполнен недружественными к чужакам существами.
– Не найдут. – махнув рукой, прошамкал Михалыч впервые за несколько дней вышедший из дома. Он доплелся до изгороди, провожая глазами поисковую группу – родителей девушки, соседей и добровольцев из нескольких молодых парней, кому явно была небезразлично судьба девушки.
– Аука увела или волколак утащил.
– Среди бела дня? – с сомнением спросил я. – Может уснула в малиннике?
– Ох, чудится мне не то еще будет…
Мне стало казаться что старик что-то знает и недоговаривает.
– А ты что не пошел? – спросил он меня. – Мамка не отпустила?
– Угу.
– Ну и ладненько, мудрая она у вас женщина. Ты сестре оберег повесил?
– Повесил.
– Не