Теперь по гроб жизни.
Митя разлил, молча чёкнулись, выпили, Ксюша только пригубила, ей нельзя – кормящая.
– Завтра в Управлении будем решать, кого послать на монтаж кранов в Урюпинск (п). Меня хотят убирать из Управления, я им там кость в горле. Будут на руководителя монтажа предлагать Амбарцумяна. Ты понимаешь, Дмитрий, этот запорет. Он запорет, умышленно, нет ли, и меня снимут. А если «не дай бог» – посадят и его, и меня. Митя, ехать на монтаж должен ты. Завтра будешь сидеть на подхвате. Как понадобишься, позову. Тебя спросят, сможешь ли осуществить работы. И какие видишь проблемы. Ты должен сказать одно: «Сделаю». Что бы тебе ни говорили, тверди только это: «Сделаю». Ты понял, Дмитрий Варламович?
Митя понял. Он понял, что завтрашнее совещание жизненно важно для Ивана Ивановича. И ещё понял, что толком не знает, как монтировать эти краны. Надо подумать.
Митя почти сразу протрезвел и согласно кивнул:
– Так, Иван Иванович. Я не подведу, не беспокойся.
Ксюша напряглась. Только что она собиралась запеть что-то озорное, вроде «самогоны, самогоны, хто тэпэр тэбэ не гонэ в сэлах и в мэстах!..», но увидела, что не время…
Иван Иванович больше пить не стал. Попрощался и ушёл.
…
Сестра была полна негодования и обиды.
– Хоть бы раз ответил! Я каждый праздник посылала тебе поздравления, не забывала, как там брат…
Казик в одно мгновенье вспомнил все их с Ноной войны и конфликты и не смог совладать с собой. Кровь бросилась ему в голову, он, наклонившись, сдерживаясь, чтобы не сорваться произнёс:
– Я нет… Да, не посылал. Не хотел.
Он мог бы, не совладав, начать орать, оскорблять, следовало не допустить такого.
– Ты – кто ты мне? Ты для меня не существуешь. – Казик знал, что такие его слова неожиданны для сестры. – Кому посылать поздравления? Ты – пустое место для меня. Хотя нет, не пустое. Ты – как мокрица, чтобы только раздавить. О тебе и вспомнить неприятно. Я с тобой рядом… – он хотел сказать, типа «в туалете рядом не сяду», даже грубее, – я с тобой… с тобой рядом одним воздухом дышать неприятно. Если бы не необходимость из-за дома, ты бы и не увидела меня в поле зрения. Ты – плохой человек. Один из самых худших, которые встречались мне в жизни. И как только этим человеком оказалась моя сестра! Как ты только появилась у нас в семье? Как выродок. И ты сдохнешь под забором, сама, я ничего для этого делать не буду. Тебя уже проучили, без меня, посадили тебя в тюрягу. И не думай, не только у меня о тебе такое мнение. Все про тебя так думают. Ты подлый, мерзкий и при этом мелкий человек. Ты только гадишь и живёшь за чужой счёт, и побираешься при этом, как бомжиха. Одни понты. Копейки не смогла заработать нормальных денег. Только как крыса, сзади подскакиваешь и крадёшь…
Ну не сдержался Казик. Сам как баба выступил, да.
Нона покраснела, и выпучила глаза, она ожидала всего, но не могла предположить, что Казик так сорвётся.
– Да… ты… – Она налилась и не могла ничего промолвить. – Ты меня… оскорбляя… Я … Он меня оскорбил…
Через минуту она пришла в себя:
– Война?