Во-первых, она сказала о своём недуге Казику, как планировала. Во-вторых, она это сообщила именно на той стадии их отношений, когда следовало – не раньше и не позже. Точность Гелин фирменный стиль.
«А где ты могла заразиться?» – на ходу спросил Казик, когда они, идя к её дому, убегали от нападения соседских гусей.
«Не известно, – ответила Геля. – Предполагаю, у дантиста. Больше негде». Казик украдкой покосился на Гелю. «Кто тебя знает… – подумал он. – В тихом омуте…»
…
– «Уолтерс, будь паинькой. Уолтерс!..»
Баклажан.
– Не понял.
– А ты и не поймёшь…
Берт Хейли сидел за таким же столом, как и все другие пациенты. Профессор Таурс с кафедры что-то монотонно вещал о пользе баклажан (!) для внутриутробного развития плода. Напротив Хейли, через проход, за точно таким же столом с коричневыми ножками, покрытым белоснежной скатертью, чинно жевала стейк миссис Баркли. Она ритмично отрезала ножом кусочки мяса и как заводная раз за разом отправляла еду себе в рот. Миссис Баркли натянуто улыбнулась Берту, глаза её холодно смотрели как бы на него и как бы сквозь. Нельзя сказать, что Хейли не мог противостоять этому желанию, нет. Он не только не сопротивлялся ему. У Берта возникло непреодолимое, дикое, истошное, первобытное животное желание, страсть страстная так поступить. Берт посмотрел на ножик, находившейся в его руке, точно такой же, как и у миссис Баркли, на острый тонкий кончик лезвия, посмотрел на саму миссис Баркли, улыбнулся ей в ответ и с наслаждением резко всадил нож себе в висок. Он не почувствовал боли, Берт ощутил тепло крови, брызнувшей ему на руку и струйкой потекшей по щеке. Этого оказалось мало. Слабеющей рукой Хейли ещё раз отвёл в сторону орудие и, слабея, насколько возможно сильно снова вонзил острие себе в голову. «Вилсон… Вилсон… Вилсон…» – последнее, что, словно колокол, прозвучало в голове у Берта, прежде чем сознание покинуло его, казалось, навсегда.
Вилсон, лорд Эстер-Тиссен младший был товарищем Хейли по колледжу.
Появился Браутен.
– Здравствуйте, вы Ингрид не видели?
– Нет.
Ингрид, Ингрид, где ты, маленькая моя Ингрид? Я ищу тебя повсюду, я ищу тебя в лесах и на горах, в долинах и ущельях, под кусточком и в ложбинке. Где ты, моя Ингрид?
– Вы Ингрид не видели, а?
– Нет.
– Жаль, жаль. Как возможно, haben sie Ингрид gestern schon nicht gesehen? Wahrum haben sie nicht gestern nicht gesehen? Abenteuer zusammen for dritten hagen verfluckte? Gebratene PIROGNESE wiederschone gefluckt. Как говорится, что посеешь, то и пожнёшь. Aberdruckte verschwinden hat berubte hilfte immer gekocht? Salte Hammer zu dritte geworden sein. Immer gebaute zwischen deugte gebeute aus dem Gratten Garten sollte. Niemand heute haupt noch dritten gebratene Hauswerke. Niemals? Niemals? Meine Damеn und Herren! Как такое возможно? Только скромность! Скромность и больше ничего. Однако, verfluckte sagen? Verfluckte sagen zusammen? Zusammenwerke schaue gerade bezahlen навсегда. Невозможно описать словами Vater sogenannte deklarationsbesteller. Aber? Schwups – und schon ist er weg. Sie beide dann dort laut hatte. Beide immer geruft: “Kaput? Immer kaput!” Aber alle? Horen sie? Alle haben auch geruft: “Gebratene? Verschtanden sie? Klugen dunkle dumkenkopf?” Und ich wiederhole noch und immer noch: Ингрид, где ты, моя маленькая Ингрид? И нет мне ответа…
– Григорий?..
– Григорий?..
– Григорий?..
– Григорий?
– Григорий?..
– Григорий?..
– Григорий?
– Григорий?.
– Григорий?..
– Григорий?..
– Григорий?..
– Григорий?..
– 171.
– 171.
– Сейчас…
– Да.
– Григорий…
– Григорий?..
– А