в радостный праздничный гул. Ветер трепал разноцветные ленты на домах и кустах, надувал белоснежные скатерти и относил далеко далеко вперед песню. Старушки сбились тесной группкой и каждая нахваливала свой рецепт капака и пыталась по вкусу распознать хитрости рецепта соседского кушанья.
Дросик сидел рядом с Аркасом. Они тихонько переговаривались, обсуждая как лучше поговорить с Ригулем.
Вертлявый Ригуль кружил от одного стола к другому, рассыпая комплименты хозяйкам и узорчатый птичий свист.
Вдруг зазвучала рывада. Затем вторая. И вот уже их стало пять. Музыканты обыгрывали мелодию, каждый на свой манер. Первый музыкант, кучерявый бородатый сосед Шаньи дергал струны рывады так неистово и самозабвенно, что одна из восьми не выдержала и с звонким щелчком лопнула. Все жители деревни радостно заголосили и подняли вверх кружки. Есть поверье, что если на празднике Разнотравья лопнет у музыкантов струна, то работа у всех жителей будет ладно спориться, что всё будет даваться легко, а урожай в итоге будет отменный.
Дети бегали, танцевали, валялись по земле, размахивали рукавами рубашек, к которым были пришиты разноцветные ленты. Если бы кто-нибудь посмотрел на детей издалека, то вполне мог их принять за крупных пестрых птиц с ярким оперением.
Ригуль бегал среди детей размахивая широкой синей лентой, которую ему повязала на запястье светловолосая малышка. Звучала музыка, к рывадам присоединились трубы и тарабы. Быстрая резвая мелодия летела по всей деревне. И вот уже наряженные женщины пошли в пляс, размахивая цветными юбками. Мужчины либо играли на музыкальных инструментах, либо налегали на кушанья – им было не до танцев. Старушки, сбившись в стайку, подпевали дребезжащими голосами, хлопали в ладоши, азартно чокались глиняными кружками и заливисто смеялись, когда одна из кружек не выдержала и раскололась, оставив свою хозяйку с одной глиняной ручкой.
Ригулю наскучило скакать среди детей и он стал в танце подкрадываться к ничего не подозревающей Агате, которая доказывала родителям Шаньи, что земляная печь для капака лучше. Певун накинул широкую ленту на пояс Агате и стал притягивать ее к себе, пританцовывая. Старушка раскраснелась от возмущения, пыталась вырваться от ленточных объятий Ригуля, но это было непросто. Все вокруг плясали и заливались смехом.
Дросик с Аркасом решили, что последний поговорит с певуном. Оставалось только дождаться, когда всеобщее внимание переключится с Ригуля на кого-нибудь еще. Чтобы осуществить это, Дросик встал и подошел к вырывающейся Агате, вежливо поклонился и протянул руку, приглашая ее на танец. Ригуль отпустил ленту и Старушка радуясь своему освобождению пошла плясать с Дросиком, которому предстояло выслушать нескончаемый поток брани и возмущения поведением певуна.
Ригуль вдоволь нахохотавшись, присел за стол и налил себе целую кружку грушевого вина. К нему подсел Старик Аркас и тихо о чем-то заговорил.
Шанья, наблюдавшая за Аркасом и Дросиком с самого начала праздника, чувствовала,