на окно. – И мне пора стол выносить. Давай-ка мне помоги.
Шанья быстро прожевала лекарную свеклу, помогла убрать посуду, и подхватив стол за край, стала ждать, когда Агата возьмет второй. И вот они медленными шажками вынесли светлый стол из облегченной басанды на двор.
– Так, – Агата отпустила свой край и ножки стола стукнули в мягкую землю, – нам теперь вон до туда тащить. Приставить к соседским столам. Ох, как я страдаю жить на отшибе! При на себе этот стол каждый год. Ну, понесли?
Снова приподняли и медленными шагами двинулись. Не смотря на то, что басанда была облегченная, стол был массивным и тяжелым. Еще три остановки делали они чтобы передохнуть, перед тем, как из ниоткуда возник Дросик и схватил край стола.
– Я вовремя, да? – сказал, улыбнувшись Шанье и Агате.
– Да уж, вовремя. Мы тут уже из сил выбились, тащим на себе несчастные этот стол тяжеленный, страдаем.
Дросик растерянно посмотрел на Шанью, ища у нее поддержку. Она увидев этот взгляд, не удержалась и рассмеялась.
– Да я… вот… – Дросик неуклюже вцепился в край стола и приставным шагов двинулся.
– Да ладно оправдываться, – Агата сдунула со лба выпавшую из-под платка прядь, – потащили, ребята!
Впереди белели выставленные столы. Не все еще вынесли, поэтому белая уходящая в даль линия прерывалась.
День был ясный, легкий ветер трепал флажки, которыми были украшены дома и заборы. Из всех окон слышалась песня. Но громче всех тянул Ригуль. Он стоял на холме и словно дирижировал приготовлениями. Белая рубаха его дрожала от ветра, он размахивал руками словно большая подстреленная птица.
– О горло-то дерет! Помог бы лучше. – Агата дернула головой, отвернулась от холма и сощурила глаза. Шанья и Дросик невольно переглянулись и еще усерднее приняли на себя тяжесть стола. Старушка была недовольна.
А Ригуль заливался, медленно спускаясь с холма.
Не смотри на меня
на меня смотреть не надо
Слезы мне отдай свои
слезы – лучшая награда
Агата закатила глаза. Лицо ее побагровело и она изо всех сил пыталась промолчать, но не получилось. Когда дошли до ближайшего стола она так шваркнула стол об землю, что Шанья с Дросиком отлетели от других сторон стола и чудом остались на ногах.
– Ууу, пошлятина какая! Несет чепуху на всю деревню! Да что ж никто не заткнет его. Слушать невозможно! У меня, поди, в саду все алярники позасохли от его воплей. Разорался, даром что праздник…
Старушка усердно встряхивала скатерть и на все лады поносила Ригуля, не замечая, что тот уже спустился с холма и находит достаточно близко, чтобы расслышать ее брань. Дросик и Шанья смотрели как к Агате пританцовывая приближается Ригуль, не сдерживая свою хитрую улыбочку, и продолжая напевать, правда, значительно тише. Старушка всё трясла и трясла непослушную скатерть. Шанья было открыла рот, чтобы как-то предупредить Агату, Дросик стоял бледный, с полными ужаса глазами. А Ригуль со смехом подскочил к старушке, схватил