потому что дух реки почувствует их и утащит тебя. Такие песни пели, когда провожали кого-нибудь в долгий путь. Как бы напутствие. Сейчас мы тебя провожаем…
Цитара замолчала. Лис поднял на нее глаза, и она тут же с деланным весельем подскочила и громко заговорила:
– А кому еще адамуса? А?
И побежала за пузатым кувшином на другой конец стола.
Молчун закончил рисунок и уже собирался вырвать листы и отдать Сестрам, но Медвежья Голова предугадав его действия, обеспокоено замахала мохнатыми руками:
– Нет, нет! Оставь себе! Будешь нас вспоминать.
Лис кивнул. Закрыл альбом. И посмотрел на маленький огрызок угольного карандаша. Так хорошо ему было здесь, когда рядом друзья. Мысли о том, что впереди еще длинный путь, и что ждет его на этом пути много неясного, заставляли ежится как от холода. И Молчун положил остаток карандаша на край стола, и небрежно подтолкнул его пальцем, будто этот карандаш и был этими тяжелыми мыслями, постоянно пытавшимися прорвать идиллию вечера.
Медвежьи Сестры о тихо совещались. Мидара сидела, а по обе стороны от нее стояли склонившись Люнара и Циатра. Последняя прижимала к себе левой рукой кувшин, а правой отчаянно жестикулировала.
Лис посмотрел на Медведицу: она подперла косматую голову широкой ладонью, и смотрела задумчиво, как чуть покачивался высокий пудинг из ветряники, стоявший на голубом широком блюде, прямо перед Медовой Головой.
– Эй.
Сухой, хриплый голос заставил Молчуна вздрогнуть.
– Эй!
Лис заерзал на стуле и обернулся.
– Да тут я, тут. Слева.
Молчун повернулся и увидел, что с края картины ему машет Калева. Сутулый, мохнатый, он улыбнулся Лису, обнажив острые ровные зубы.
– Будь дружком, подкинь мне копченых улиток.
Молчун взял глубокое блюдо, на котором с одной стороны были разложены кружочки лекарной свеклы, а с другой темные бесформенные комочки. Лис растеряно стал искать ложку, чтобы как-то передать угощение Калева.
– Да давай всё блюдо. Давай-ка его сюда, – потирал свои узловатые пальцы озерный дух. – А чего там еще лежит? Это свекла что ли? Фу, дрянь.
Пока Калева разглядывал еду, Лис замер растерянный, с тарелкой, наполовину погруженной в картину. Повелитель озера не церемонясь сгреб прямо ладонью копченых улиток с блюда, и довольно хихикая побежал в глубь картины, ближе к горам, и скоро скрылся в тумане.
– Дорогой Молчун Лис!
Лис вздрогнул от неожиданности: с другого конца стола к нему шли три Медвежьи Сестры, улыбаясь по заговорщически. Молчун встал. Люнара, держала что-то за спиной, и шагнув ближе к Лису, сказала:
– Мы с сестрами приготовили тебе небольшой подарок. Пусть он будет не только памятью о нас, о нашем доме, но и твоей защитой. Держи. – она протянула вперед руки. На них лежал полупрозрачный переливающийся свитер.
– Бери, бери. Да блюдо-то поставь, – засмеялась Цитара.
Молчун аккуратно опустил блюдо с лекарной свеклой на стол и взял свитер.
– Он сплетен из водорослей акару. Слышал о таких? – Мидара подошла к Лису.
Молчун растерянно затряс головой.
– Ну, так я и думала. Это редкие, очень