словно Лис уже далеко ушел, словно его уже здесь нет.
Молчун вернулся в большой зал. Медведица, Люнара и Цитара увидев его, встали из-за стола. В комнате гудели и раскачивали лампы мотыльки, потрескивали догорающие запальские свечи. Стол с остатками кушаний выглядел грустным, покинутым. Только Картина с Калева издавала тихое рычание чавканье, духу реки было не понять всеобщего напряжения и печали расставания.
Медовая Голова приобняла Лиса, Цитара взяла его под руку, а Люнара пошла немного впереди. Когда вся компания вышла за дверь, вдруг раздался сильный свист. Цитара вздрогнула, закатила глаза и крикнула в опустевший зал:
– Ну что тебе?
– Передай ушастому, – хрипло гаркнул Калева, и в воздухе мелькнуло что-то маленькое.
Цитара ловко схватила и протянула Молчуну.
– Держи, ушастый, – засмеялась она.
На ладонь Лису упал тяжелый холодный шарик. Молчун поднес его к глазам, и увидел как внутри сине-зеленое мутное, перетекает, поблескивает.
– Хорошая вещица, – одобрительно закачала головой Медведица.
– Это луналик. Вода с отражения полной луны. Спрячь его подальше в свой рюкзак, вещь хорошая, но опасная. Не показывай никому. Понял? – Люнара суетливо перебирала рукав платья.
Молчун кивнул и убрал холодный тяжелый шарик на самое дно рюкзака.
– И альбом забыл! – снова раздался хриплый голос Калева.
– Я сейчас принесу. – сказала Цитара и побежала к столу, взяла альбом, замерла на некоторое время, а потом вернулась, протянула его Лису. – Держи, ушастый.
Как бы не пытались все забыть, отложить подальше мысли о том, зачем здесь собрались, все равно время пришло. Медовая Голова и две Медвежьи Сестры стояли в маленькой пустой светлой комнате.
– Прощай, Молчун Лис. Может быть, еще увидимся. Береги себя. Впереди тебя ждет непростая дорога, но ты всё можешь. Мы будем помогать. Не забывай нас. Прощай.
Люнара подошла первой и крепко обняла Молчуна. Потом их обоих обняла Цитара. А потом всех стиснула в мохнатых теплых объятиях Медведица.
– Удачи тебе.
Цитара стиснула руку Лиса, и добавила:
– Закрой глаза. Ливой татус.
Молчун почувствовал как все вокруг него осветилось, он сильно зажмурил глаза. На мгновение тело сделалось легким, будто пропало. Издалека шло гудение, нарастало и вдруг словно окатило всего Лиса. Вокруг запахло теплой нагретой солнцем травой, полевыми цветами. Молчун открыл глаза: он стоял в густой колючей траве озерного поля, а впереди вдали чернел Лес.
Глава 9. Ночное собрание
Старик Аркас сидел у горячей, медленно остывающей печи. Всё вокруг было поглощено сумерками, только слегка освещались руки, которые Старик протягивал вперед, согреваясь у тлеющих углей в раскрытой печи.
Постепенно наступала ночь. Она просачивалась внутрь пекарни вместе с вечерними туманами, оседала сначала по углам, затем больше и больше – и вот уже захватила всю комнату, только слабо освещенный Аркас, громадный как