ласково улыбнулась и крепко обняла Люнару.
*
– Ты расскажешь мне, что случилось с твоей сестрой, с Мидарой? – Лис поборов неловкость, наконец произнес вслух то, о чем так хотелось спросить.
Цитара, только что весело хохотавшая, помрачнела.
– Да нечего рассказывать… Пришли вальды. А дальше сам можешь догадаться. – Цитара дернула плечом, словно хотела сбросить невидимые руки, которые будто окружили ее, поддерживая.
– Мы шли к Лесу, искали укрытие, Хенум был разорен, мы, отрезанные от нашего родового клана давным давно, не могли идти искать там приют. Тем более, не было никакой уверенности, что и там всё не разорено. Мы шли к Лесу, нас нагнали вальды. Их было не так много, но мы не справились. Мидара погибла. Всё. Что тут рассказывать.
Лис видел, что ей не хочется говорить об этом. Смотря на Цитару, Молчун понимал, что она пережила много горя, намного больше чем он. Хотя можно ли измерить горе?
– Знаешь, на нашу деревню тоже не раз нападали вальды. Я знаю, что ты чувствуешь. Хотя я был еще очень мал, но хорошо помню день, когда… когда потерял отца. И потерял деда.
Молчун, сидевший рядом с Цитарой, на небольшом столе, спрыгнул. Начал суетливо ходить по комнате. Медвежья Сестра внимательно смотрела на него.
– Был самый обычный день. Мать пошла за хлебом, за холм, к пекарне. Это далеко от нашего дома, это ее и спасло. Отец с дедом на улице мастерили стулья. Выстругивали ножки, спинки, дед вырезал узоры. Он всегда пытался всё украсить. Даже самые обычные вещи. Он говорил, что не может хорошо и долго служить безликая вещь, что, с помощью рисунков и узоров, у вещи появляется душа. А я сидел на дереве, в густоте молодого цветущего липника. Я даже не сразу понял, что случилось, хотя это был не первый набег в моей жизни. Вальды мчались со стороны Реки. Их дикие вопли были слышны за долго до того, как их можно было увидеть. Черные, покрытые железными кольцами и браслетами руки сжимали копивни, у каждого на поясе звенел изогнутый кинжал. Лохматые дикие шакды несли их на себе. Издалека это было похоже на черную тучу, надвигающуюся на деревню. Вальдов было немного, выглядели они потрепанно, видимо, уже успели напасть на другую деревню за Рекой, но набег их не завершился успехом. И это их бесило. Они неслись, сбивая на ходу кусты и царапая остриями копивней воздух. Над ними кружили два ротана. Одни из тех почтовых комиссаров, что предали Лес. Я обмер от ужаса: сейчас случится бой, мой отец и дед внизу, а я тут на дереве, совсем один. Начал было спускаться, но отец замахал на меня руками и сказал оставаться наверху. Листва липника была такая густая, столько было цветов в том году, отец был уверен, что они скроют меня от вальдов. Надавшие приближались. Я уже видел, как падает желтая слюна из огромных пастей шакдов, как сверкает их оскал. Вальдов было немного, они неистово визжали, чтобы запугать. Но моего отца и деда так просто не запугаешь. Наш дом был ближе всего, они летели прямо на него. Из деревни уже бежали вооруженные мужчины, и мне стало спокойнее. Значит, мать с другими женщинами и детьми уже надежно