омраченном лице его отражались тревога и печаль. Никогда раньше он так надолго не расставался с подругой детства. Так привык видеть ее подле себя, что прощание далось ему нелегко.
– Будешь ли ты скучать по мне, Оля? – тихо спросил он ее, когда чемоданы были погружены, а девушка села внутрь кареты и выглянула, чтобы попрощаться.
Она не нашлась, что ему ответить, просто сжала его протянутую через дверь руку и попросила:
– Присматривай за Василием, Николя. Не доверяю я Алевтине. Выпустит его на двор – и поминай, как звали.
Албашев только и успел, что кивнуть ей – к карете, натужно дыша, подходил Полянский. Молодой человек помог ему забраться и остался стоять, провожая взглядом удаляющийся дормез невесты. Была бы его воля, он помчался бы за ним следом и остановил лошадей, лишь бы не уезжала от него его Ольга Андреевна. Но Николя прекрасно понимал – подруге надобно развеяться и отринуть печали. А ради того, чтобы вновь увидеть ее веселое личико и услышать озорной смех, Албашев был готов потерпеть эти пару-тройку недель такой тяжелой для него разлуки.
Как и ожидалось, поездка далась Оле нелегко. Слишком много времени оставалось на собственные мысли, они непроизвольно забивали ей голову, роились там темными стаями, заменяя одну тяжелую заботу другой. В дороге провели несколько дней, ночами останавливались на постоялых дворах. Сменяющиеся пейзажи поначалу радовали Ольгу, а потом и они набили оскомину, и девушка перестала смотреть в окно. А если и смотрела в него, то ничего не видела, потому что все ее мысли занимал Войковский. Когда же впереди показались деревни, принадлежавшие к Владимирской губернии, а потом и сам город, Оля вздохнула с облегчением. Оставаться наедине со своей печалью она больше не хотела и надеялась, что за знакомствами и празднествами забудет о несчастной любви и никогда о ней больше не вспомнит.
Граф Р. и его жена встретили гостей с таким радушием, что Олина печаль и правда стала понемногу отпускать. Старшие дочери графа тоже приехали на именины и уже несколько дней жили в огромном поместье своего отца. Обе были замужем, а одна еще и в положении. Они, как родную, приняли Полянскую и вызвались проводить ее до приготовленной для нее комнаты. С ними познакомилась с гостьей и сама именинница. Девочкой она оказалась скромной и застенчивой. Тянулась за сестрами хвостиком и молчала, пока те показывали Ольге дом и расписывали предстоящий бал. Полянская повеселела, а глядя на нее, заулыбался и ее отец. Только сейчас он убедился, что принял верное решение.
Старшие дочери проводили Олю до спальни и, оставив ее отдыхать, ушли. Маша же неожиданно юркнула вслед за ней в комнату.
– Ты скоро выходишь замуж? – со склонной ее возрасту прямотой спросила она.
Ольга засмеялась и удивилась, настолько непривычно звучал для нее ее собственный смех. Она так отвыкла от него, что забыла, каким он может быть задорным.
– На именины придет мой жених! – шепотом поделилась секретом Маша.
– Прямо