прижимать себя. Светины пальцы лежали на моем плече, и я увидел черные ободки под красным маникюром, но только со второго раза сообразил, что это грязь, прикрытая лаком…
– Мне анекдот понравился! – сказала Света, щуря глазки и прижимаясь сильнее. – Негров больше не пускать! – попыталась она повторить и захохотала вульгарным смехом, совсем не шедшим к ее кошачьей внешности. – У тебя лучше получается!
– Но я в озере не купался! – сказал я и снова вызвал приступ неприятного смеха.
Так мы трепались, пока не закончилась музыка и я не поймал на себе осуждающий и печальный взгляд первой партнерши.
Потом мы снова пили, курили, куда-то бегали и танцевали, пока постепенно не начало смеркаться. Света заметно пьянела, танцевала уже со всеми подряд и откровенно «зависала» на ребятах. Наша компания стала таять. Я тоже решил уходить и направился к Димону попрощаться. Он что-то обсуждал с несколькими ребятами. Все замолчали, когда я подошел. Вдруг Дима посмотрел на меня оценивающе и, покачиваясь, как ванька-встанька, спросил, кивая на флигель:
– Хочешь посношаться?
Я почувствовал, как кровь ударила в голову, и спросил пересохшим горлом:
– А что?
– Да мы Ромика от Светки оторвать не можем – второй раз полез, – и все плотоядно захихикали.
Я живо представил, что происходит во флигеле, и что-то очень жгучее поднялось во мне… Но перед глазами возник маникюр с черными ободками…
– Нет, – и, пожав руки «очередникам», я пошел.
Вечер был теплый, по-настоящему весенний, и город продолжал праздновать День международной солидарности трудящихся. Стоило мне пройти несколько улиц, как из переулка выскочил крупный мужик в семейных трусах и белой майке, залитой кровью. Он держался за голову и орал кому-то матом в темный переулок, а оттуда отвечал хриплый голос:
– Заткнись, а то щас выйду!
Я постарался пройти незаметно, чтоб не попасть в чужие разборки. Но по тротуару пробежали два парня-подростка, а через несколько минут показалась женщина средних лет. Она пристально посмотрела на меня и сказала с надрывом:
– Ну, зачем вы это сделали?
Я остановился, не понимая, в чем дело. Женщина сообразила, что я не тот, расстроенно махнула и поспешила дальше.
Я шел, опустив, как всегда голову, и невольно вспоминал сегодняшний день: девушку, с которой танцевал первый танец – прямую и правильную, как логарифмическая линейка; Иру, выбравшую жениха побогаче; Свету… И подумал: а чем они отличаются от Юли? Я впервые задал себе этот вопрос. Я вспомнил стайку ребят, истекающих похотью… И вдруг понял, что зло начинается оттуда – от страшного полового чувства, противиться которому невозможно. Но, поддавшись, ты открываешься для других пороков… Это как после первого убийства остальные уже не мучают…
И я понял: надо вырвать половое влечение и к девушкам питать только дружеские чувства. Юля, например, совсем не то, что я себе намечтал… Она мой товарищ! Я почувствовал в груди необыкновенную теплоту, когда понял, что, наконец-то, решил измучившую меня проблему!.. «Да, Юля – мой лучший друг,