стремились к нулю…
Но Миа внутренне сказала себе: “я должна”.
Мир вновь наполнился смыслами. В них было много противоестественного, чуждого, холодного, незнакомого, – и это ничего не значило.
Её веки опустились, губы принялись шевелиться, слова заклинания, такие неуклюжие и тяжелые, вырвались из глотки, наделенные значениями.
И словно из неведомых далей раздался душераздирающий крик.
Крик, полный боли.
Крик, который не принадлежал данной реальности.
Лицо обдало чем-то горячим…
А потом Миа пришла в себя.
Она открыла глаза, и ей потребовалось несколько долгих мгновений для осознания. Тварь погибла: магия разорвала её на части. Осталось лишь черное пятно на поверхности воды, которое постепенно растворялось.
Затем она подошла к здоровяку и помогла ему подняться.
Выглядел тот постаревшим лет на двадцать, морщины изрезали кожу, глаза глубоко запали, с уголка губ стекала струйка крови.
– Нам нужно идти, Хешитас, – сказала Миа.
И с этими словами она обернулась.
Гигантская морская стена медленно двигалась в их сторону.
– Ты правда меня любишь?
– Правда-правда.
– А чем докажешь?
– Ну, я не бью тебя, глажу, целую…
– Дурак!
– Зато честный!
Они валялись в кровати.
Ее колено лежало на его бедре, ладонь – на груди; пальцы жгло от его горячей кожи, в кончиках отдавалось его сердцебиение.
День оказался солнечным и жарким, однако они занавесили окна – и в комнате царил удушливый полумрак. В воздухе танцевали пылинки.
– Можно честный вопрос?
– Другие от тебя я не приму, – ответил Лиогвен.
– Твой отец правда мертв? Это не какая-то интрига или тайный план царя?
– Не понимаю…
– Твой отец был не последним человеком во дворе. Ты и без меня знаешь, как он прослыл Отравителем. И вот так… он умер… и…
– Я видел его тело прежде, чем его сожгли, – сказал Лиогвен, поцеловав ее в лоб. – В нем оставалось жизни не больше, чем в камне.
– Теперь у тебя будет новый наставник? – спросила Миа.
– Еще два весенних оборота, да. После я перейду из подмастерья в алхимика шестого звена. Хотя, если повезет, удастся доказать коллегии, что моих знаний хватит и на пятое звено.
Миа тыльной стороной ладони нежно провела по линии его плеча, запоминая каждую косточку, каждый бугорок, каждую родинку.
Мир будто не существовал. Остались только они вдвоем – здесь, в пыльной комнатенке, заваленной всевозможными склянками, перегонными кубами, мешочками и прочей алхимической ерундой. Чудо, как здесь вообще поместилась кровать!
– Мне все равно не верится, что твой отец мертв.
– Он казался вечным, да.
– А тебя не попытаются убить? Ну, если ему что-то подсыпали…
– Не беспокойся, – сказал Лиогвен. Кончики губ растянулись в легкой улыбке. – Отец не посвящал меня в свои тайны. Я ничего