великий Царь? – насторожился опричник.
Государь многозначительно подёргал бровями. Яков Данилович обернулся направо. У высокого окна, неподалёку от стены, расписанной затейливыми узорами, стоял столик с двумя резными табуретами. А на нём опричник приметил доску и крупные точёные фигурки чёрного и белого цветов: пешицы, ладьи, башни, кони, стройные королевишны-ферязи и две самые крупные фигуры – Чёрный и Белый Государи.
“Как я сразу не приметил такое чудо… С волненья, небось”.
У дверей Царской Палаты замерли в карауле двое стрельцов-рындовин в белонежнейших кафтанах, вооружённые посольскими топориками. На их головах утвердились высокие рысьи шапки. На оружие с раздражением пялилась парочка важных вельмож – глава Торгового приказа Иван Калганов, и глава Собрания – Михаил Романовский. Среднего роста кряжистый Иван Калганов сердитым взором окинул крупноватую дородистую фигуру высокого старикана Романовского.
– Нахватался на свою голову, Михайла Фёдорович?
– Нам скоро вместе гулять-пировать… на свадебке. Там можешь пожалиться хозяину на занозу-зятька, – парировал Романовский.
У каждого боярина в десницах покоились свёрнутые трубочкой пергаменты. Романовский резко махнул бумагами в сторону жавшихся чуть далече у стены двух дворцовых подьячих в малиновых кафтанах. Один из них резво подбежал к Романовскому.
– Ивашка, ну-ка ползи в Палату и доложи о нас.
Малиновый подьячий сглотнул слюну.
– Опричник Лихой ещё не вышел, Михаил Фёдорович, боязно мне. Не по уставу Двора деяние.
– Пошёл прочь, пятигуз, – вздохнул глава Боярского Совета.
Первый вельможа Государева Собрания отворил заветные двери. Далее Романовский просунул квадратную голову внутрь Палаты и узрел такую картину: у дальней стены шла шахматная баталия между кесарем и опричником Лихим. Чёрная шапка-тафья, расписанная золотистыми и зелёными нитями, валялась на полу, неподалёку от шахматного стола. Государь проворно теребил пальцами правой руки редкие пшеничные волосы-ковыль на голове. На его затылке сверкало озерцо благородной залысины. Яков Данилович также снял шапку и нервно крутил её в руках. По разным краям доски стояли поверженные фигурки противников. Лихой потерял две пешицы и одну ладью. А у кесаря сложилось скверное положение. Государь потерял: четыре пешицы, коня и ладью. На его правом фланге полыхало огнище. Яков штурмовал расположение противника широчайшим фронтом: королевишной, пешицами, конём и ладьёй. Удалой опричник готовился подтянуть резервы – одну башню и другого коня. Гойда!
Государь резво шевелил мозгой. Его положение в самом деле сложилось не ахти. Белая королевишна стояла прикрытая своими же фигурами. Атаковать сопляка по левому флангу: опасное дело, так как по центру доски весьма грамотно расположилась чёрная королевишна опричника, страхуя тылы своему войску и угрожая правому флангу супостата. Вот же голован худородный.
– Великий Царь, сердечно прости меня, но пора тебе ход вершить – времечко, – молвил Яков Лихой.
– Помалкивай, сопля зелёная.
Старик