не соблюдая приличий, не говори; не соблюдая приличий, не двигайся». Моя хозяйка очень строго управляет домом, она тверда и чиста, как снег и иней. У нее, как говорится, «в доме нет даже мальчика пяти чи ростом, чтобы смотреть за воротами». Если вам исполнилось лет двенадцать—тринадцать, то без особого зова вы не посмеете проникнуть во внутренние покои. В былые дни Ин-ин тайком выходила из женской части дома. Хозяйка проведала об этом, велела ей явиться на родительский суд и попрекала так: «Ты – девушка, а выходишь без спросу из женской половины. Неужели тебе не будет стыдно, если повстречаешь гостя или молодого монаха?» Ин-ин тут же поклонилась и ответила: «С сегодняшнего дня я стану совсем другой и не посмею вам перечить». Что же будет со служанкой, если хозяйка так обошлась с родной дочерью? Вы, сударь, изучили пути древних правителей, почитаете правила Чжоу-гуна. Для чего же вы старались, если не применяете их к самому себе? Служанка еще может простить вас, но, узнай об этом хозяйка, дело не кончится так просто. Отныне спрашивайте только то, что можно, и не говорите несуразицы, если спросить не о чем. (Уходит.)
Чжан (говорит). Она сразу сокрушила все мои надежды. (Поет.)
На мотив «Повсюду дозоры».
Я слушал служанку —
встревожилось сердце от строгих речей.
Печаль за весь день
скопилась у грустно сведенных бровей.
Сказала Хун-нян:
Хозяйка как иней чиста и как снег холодна, —
В покои никто не проникнет,
пока не покличет она.
Но если припомнить,
что сердце Ин-ин трепетать
Заставила строгостью старая мать,
Зачем же тогда, уходя,
она обернулась назад,
Зачем же меня поразил
случайно оброненный взгляд?
И сразу мне в грудь
проникла глубоко любовь,
Тоска изнутри меня гложет.
Я нынче любимую девушку встретил —
и как я тоскую о ней!
Я в прошлом рождении с трещиной свечку
зажег перед Буддой, быть может.
Придет ли пора, когда ты меня
поддержишь своею рукою,
Когда надо мной
ты сжалишься всею душою
И очи твои
тепло и заботу не скроют?
На мотив «Резвится дитя».
Далеки были прежде свиданья в Ушани,
словно синего неба края.
Эти встречи в Ушани все дальше теперь
после речи, что выслушал я.
И хотя мое тело
стоит в круговой галерее,
Но душа далеко
улетела отсюда за нею.
Одинокий, чужой,
я хотел бы войти в ее тайные грезы,
Только страшно, что матушка может
догадаться о чувстве моем.
Мать боится, что дочери сердце
загорится весенним огнем.
Она злится,
увидевши иволгу с другом,
Ей досадно,
коль