ушёл ночью и не помнил этого, то два варианта:
Либо он был не в себе, либо это был не он.
Оба варианта ему не нравились.
Он посмотрел на свои руки.
Никаких следов.
Если он нёс зеркало – оно не было разбито в тот момент.
Когда же появились осколки?
Куда делось стекло?
И что, чёрт возьми, увидел Холмс, что умер с таким выражением лица?
Элиас глубоко вдохнул.
Всё это…
Было неправильным.
Но ещё хуже было то, что он чувствовал – эта история только начинается.
Элиас провёл языком по зубам, прищурился, осматривая офис.
Всё было на своих местах – диван, кофейник на столе, стопки бумаг, пара монет. Вещи, которые не двигались, не исчезали, не появлялись снова.
В отличие от зеркала.
Он прикинул, насколько вероятно, что его просто украли.
Кто-то мог взломать дверь, унести его, а он просто не заметил?
Нет.
Всё слишком чисто.
Замок цел, засов был на месте. Вещи не тронуты, никакого беспорядка.
Даже если бы воры хотели забрать только зеркало – зачем?
В нём не было золота, не было драгоценностей. Это не антиквариат, который можно продать коллекционерам.
Но оно исчезло.
Значит, либо его забрал кто-то, кто знал, что именно он ищет, либо…
Он сам его унес.
И это было ещё хуже.
Он потёр лоб.
Это не было похоже на обычную амнезию.
Не было ощущения, что воспоминания размыты. Они просто отсутствовали.
Как будто их никогда не было.
Он прищурился.
Что-то в этой ночи было не так.
Первый шаг – Лютер Холмс.
Что-то случилось с ним после визита Элиаса.
Что-то, что могло сказать ему больше.
Если он действительно был там – надо вспомнить.
Если это был не он – надо узнать, кто это был.
И почему всё указывает именно на него.
Элиас поднял кружку, но кофе уже остыл. Он даже не помнил, когда его налил.
Горечь осела на языке, но не разбудила.
Он не боялся провала в памяти. Гораздо страшнее было то, что его это не удивляло. Как будто часть его ожидала этого. Как будто это уже случалось.
Элиас посмотрел на свои руки. Чистые. Сухие.
Ночь не закончилась. Она только начала игру.
Если бы кто-то захотел написать руководство по тому, как не жить, он бы подошёл идеально. Полное отсутствие инстинкта самосохранения, патологическая тяга к сомнительным вещам и талант притягивать мёртвых.
Как он до сих пор дышит – оставалось загадкой. Вероятно, из вредности.
Глава 4. Приманка
Город просыпался, как алкоголик после запоя – с хрипами, матылянием и хронической ненавистью ко всему живому.
Утро казалось скомканным. Неестественным. Вроде бы и день, а тени будто остались ночные – жирные, вязкие. На тротуаре блестели лужи, хотя дождя не было уже несколько часов. В воздухе стоял кисловатый запах гари, как после старого костра, в котором кто-то пытался