кивнул, развернулся и пошёл прочь, ожидая, что она последует за ним. Виконт д’Арманьяк бросил последний холодный взгляд в сторону Антуана и последовал за полковником.
Ферида задержалась на секунду.
Её глаза снова встретились с глазами Антуана.
И тогда он улыбнулся.
Не нагло, не дерзко, не с вызовом.
Но так, будто он знал, что всё только начинается.
Ферида почувствовала, как что-то внутри неё откликнулось на эту улыбку.
Она сделала шаг назад.
А затем повернулась и ушла.
Но теперь она знала: её тёмная клетка треснула.
И вскоре она выйдет из неё навсегда.
Всю дорогу до своих покоев Ферида шла молча, с опущенными глазами, стараясь не показывать ни одной эмоции. Шелковые юбки слегка касались ковра, а шаги отца впереди звучали ровно, уверенно, с той же неизменной тяжестью, что сопровождала её с самого детства.
Она знала, что разговор неизбежен. Что отец не оставит этот вечер без последствий.
И всё же, когда за ней захлопнулась дверь, когда в комнате остались только они двое, тишина оказалась тяжелее, чем она ожидала.
Ферида подняла голову.
Отец стоял у камина, спиной к ней, не двигаясь. Он снял перчатки, положил их на мраморную полку, затем медленно, почти лениво расстегнул верхнюю пуговицу мундира.
– Я думал, ты умнее, – голос его прозвучал ровно, без раздражения.
Ферида не ответила.
– Ты прекрасно понимаешь, что твой маленький спектакль не останется без последствий.
Она сжала руки в кулаки, спрятав их в складках платья.
– Это был просто танец.
Отец развернулся к ней.
– Нет, Ферида, – его взгляд, холодный, колючий, заставил её невольно напрячься. – Это был не просто танец. Это был жест. И ты знаешь, что он значит.
Она молчала.
– Д’Арманьяк в ярости. Он не привык, чтобы с ним обращались, как с уличным мальчишкой.
– Возможно, ему стоит привыкнуть.
Её голос прозвучал спокойно, но внутри всё бурлило.
Отец посмотрел на неё долго, изучающе, а затем вдруг усмехнулся – коротко, почти беззвучно.
– Значит, ты решила играть в независимость?
Ферида сжала губы.
– Разве я не имею права на выбор?
– Выбор? – Он шагнул ближе. – Твой выбор был сделан задолго до твоего рождения.
Ферида подняла голову, смотря ему прямо в глаза.
– Тогда, возможно, пришло время его пересмотреть.
Тишина между ними натянулась, как струна.
А затем отец заговорил вновь, теперь медленно, с хладнокровием, от которого по её спине пробежал холод.
– Ты не понимаешь, в какой мир хочешь ступить. Ты думаешь, что свобода – это просто? Ты веришь в красивые слова, в романтические идеи. Но этот француз… – он усмехнулся, в его голосе послышалось презрение. – Он не твой герой из поэтических грёз. Он опасен.
Ферида сжала руки сильнее.
– Опасен для кого? Для вас?
Он