сокращалось.
Яра выбралась из объятий и уселась поверх бёдер Богдана. Она приблизила свои губы к его.
– Так что означают эти цветы?
Не успел молодец поймать её уста, как она переместила их к его покрытой щетиной шее. Девица целовала его, ощущая вибрацию под губами, пока он рассказывал:
– Ромашка – чистая любовь и искренность. – Он нежно обвёл белые лепестки. – Василёк – доверие и верность. Горицвет – восторг и любование тем, кому его дарят. – На ладони оборотня появилось два цветка: белый и розово-сиреневый с четырьмя зелёными листками. Он улыбнулся: – Клевер – плодородие, а у тебя ещё и удача. Может, ты и не знаешь язык цветов, но всё равно хорошие значения выбираешь, светлые. А…
Не успел Богдан пояснить значение следующего растения, как Яра накрыла его уста, перебив его поцелуем. Молодец тут же прижал её к себе в крепкие объятия. Он вынул ленту её косы, расплетая волосы и рассыпая их по острым плечам, провёл рукой от тонкой шеи до поясницы. От его прикосновений у Яры захватывало дух, будто она бросалась с высокого обрыва. Но шаг вперёд был не страшен, ведь она знала, что в конце её ожидают не голые камни, а нагретые солнцем журчащие воды. Руки Богдана забрались под сарафан, рисуя узоры на бёдрах. Девица издала сладкий выдох, когда пальцы молодца приблизились к чувствительной точке между ног.
Они не были вместе с того раза в берёзовой роще. Не до того: кровавые обряды, бои и короткий сон отбирали слишком много сил. Около седмицы Яра и Богдан довольствовались лишь объятиями и поцелуями украдкой, но пока ночь не полностью вступила в свои права и боги не позвали оборотня на службу, они могли наверстать упущенное.
Тела быстро разгорелись. Одежда полетела в сторону, Богдан приподнял девицу и мягко вошёл в лоно. Яра опустилась на него, ощущая внутри твёрдый пульсирующий орган. Поначалу молодец дал ей волю двигаться на нём самой. Ощущения у неё были иные, чем в первый раз – без боли, более глубокие, терзающие больше внутренних точек. Мышцы сводило от грядущего удовольствия, девица крепче сжала ноги, обхватывая ими оборотня. Его глаза горели во тьме, но не привычным волчьим огнём, а блеском вожделения. Пальцы Богдана очерчивали её тело, ласкали грудь, обводили напряжённые соски. Яра медленно опускалась и поднималась на нём, изучая многогранность вкуса любви. А когда она утомилась с непривычки, молодец сам подхватил движения, наполняя её тело ещё большим наслаждением. Она млела под его руками и взглядом.
Богдан запустил руку в волосы девицы. Дёрнул на себя, заставляя её опуститься к его лицу, и овладел устами, которые не сдерживали стонов. От обилия чувств Яра впивалась в его плечи и грудь, вонзалась ногтями в кожу, будто в попытке быть ещё ближе возможного. Она не ощущала касания ветра на разгорячённом теле и не слышала стрекота сверчков. Девица сходила с ума под поцелуями, близость с Богданом отрывала её от яви, заставляя позабыть обо всём. Его крепкий орган скользил внутри, тела двигались в едином танце страсти. Яра