упали на пол, раскрывшись на странице 402. «Любить жизнь больше, чем смысл её» – строчка была подчёркнута. Рядом детский рисунок Владимира – дерево с корнями, уходящими в подпись. Она провела пальцем по каракулям. Чернила выцвели, но энергия штрихов осталась. «Он и тогда видел корни».
Внутренний монолог №2:
«Что страшнее – потерять контроль или никогда не жить?
Контроль – это маска.
Но без неё я…»
Мысль оборвалась. Она подошла к зеркалу в прихожей. Наклейка с волной криво висела рядом с трещиной. Юлия сорвала её. Под ней оказался скол – маленькая дыра в отражении. Она приложила глаз, как к подзорной трубе. Увидела осколки на полу, тень от стула, край ковра. Мир за зеркалом был разбит, но цел.
Телефон завибрировал. Сообщение от неизвестного номера: «Они знают про телефон. Будь осторожна». Юлия замерла. Холод пробежал по спине. «Кто они?» В голове всплыло украденное Зоей устройство, переписка о проваленной сделке. Но вместо страха пришло странное возбуждение. Впервые за годы что-то было важнее графиков и отчётов.
Она открыла окно. Ночной воздух ворвался в комнату, сметая запах виски и страха. Где-то вдалеке завыла сирена. Юлия взяла осколок зеркала, прижала к трещине в отражении. Края совпали неидеально, оставив щель. Через неё пробивался свет уличного фонаря. «Трещины – это дневники вещей», – вспомнила она. Возможно, и людей тоже.
Диалог №4 (память, 23:11):
«Ты как эти картины – все видят совершенство, а я – трещины, где прячется свет».
Его слова теперь обрели плоть. Юлия подняла руку, касаясь щели в зеркале. Отражение дробилось, но не рассыпалось. «Сколько ещё трещин нужно, чтобы перестать быть статуей?»
Она достала коробку с детскими рисунками. На дне лежала фотография: девочка на качелях, волосы в беспорядке, рот в крике восторга. Юлия прижала снимок к груди. За окном начинался рассвет. Первые лучи солнца упали на осколки у зеркала, заставив их вспыхнуть, как осколки прошлого, настоящего и, возможно, будущего.
Финал главы:
Телефон снова завибрировал. Владимир: «Церковь. Рассвет. Приди увидеть, как свет рождается из трещин». Юлия посмотрела на разбитое зеркало, на фото в руке. Надела кроссовки вместо туфель, оставила часы на полке. На пороге задержалась, вдыхая воздух свободы, пахнущий пылью, виски и неопределённостью. «Иногда нужно разбиться, чтобы собраться заново», – подумала она, захлопывая дверь.
Глава 9. Неожиданный подарок
Посылка лежала на столе в прихожей, словно незваный гость. Коричневая бумага, перевязанная бечёвкой, конверт с неровным почерком: «Юлии». Она не заказывала ничего. Не любила сюрпризы. Но бечёвка была завязана морским узлом – таким, каким её когда-то научил вязать отец, за год до того, как исчез. Юлия провела пальцем по шершавой верёвке, будто пытаясь расшифровать послание в сплетении волокон.
Внутри – книга. Потрёпанный томик Рильке «Письма к молодому поэту». Обложка пахла древесной