и улеглись все с разной степенью удобства.
Распутин устроился посередине, плотно завернувшись в одеяло. Громко кряхтя о том, как же хорошо наконец-то лечь, он несколько раз тряхнул всю конструкцию своим исполинским весом, подбрасывая соседей.
– А почему ты по центру? – хмуро спросил Кирилл, еле удерживавшийся на самом краю.
– Потому что могу, – изрек Артем, закинув руки за голову.
– Ксюха, ты там живая хоть? – Кирилл приподнялся на локте, пытаясь разглядеть сестру в кромешной темноте.
– Да! Тут у стенки, нормально, – отозвалась она и тут же вскрикнула. – Господи, что это?!
– Собаченька моя, – сообщил Артем с нежностью в голосе. – П-с-с, Картошка, под одеяло? Ну, давай, давай, но предупреждаю, идея так себе.
– Почему так себе? – спросил Кирилл, высовываясь из-под одеяла.
– Потому что в этой давке я боюсь неудачно повернуться и сделать из нее драник.
Ксюша захохотала, и конструкция снова плавно качнулась. Кроватью она называлась с натяжкой – три матраса, небрежно сваленные друг на друга и болтающиеся при каждом движении.
Кирилл бурчал очень недолго. Уже через пятнадцать минут прозаик храпел, отправившись на свидание с собственными снами.
– Жесть, – прошептал Артем, и Ксюша снова тихо засмеялась. – Он всегда так?
– Всегда. Но мне уже давно не мешает. Привычка.
Ксюша повернулась, чувствуя, как перехватывает дыхание. Артем был так близко – крепкое обнаженное плечо касалось ее руки. Теплый, родной и такой успокаивающий. Недовольно проворчав что-то про храп Кирилла, Артем тоже повернулся и слегка вздрогнул, не ожидав увидеть лицо Ксюши так близко к своему.
– Привет, – тихо хихикнула она.
– Здорово.
Они лежали в кромешной темноте, их губы были так близко, что между ними оставались считанные сантиметры – целая бесконечность, которую никто из них не решался преодолеть.
– Ты дрожишь, – неожиданно прошептал Артем, его теплое дыхание коснулось лица Ксюши. Волна мурашек рванула с затылка по спине и вниз, рассыпаясь мелкими искрами тепла.
– Немного.
– А мне, наоборот, жарко. Температура ползет. – Он слегка поморщился, и это выглядело так трогательно, что Ксюша не удержалась от нежной улыбки.
– Правда?
– Давай погрею? – Его теплый шепот совсем сбил с толку.
– Давай, – тихо согласилась она. И в следующую секунду ощутила, как его руки мягко, но уверенно обвили ее талию.
Артем бережно притянул девушку ближе, будто боялся случайно сделать больно. Потом слегка наклонился к ней, сложил руки крестом у нее на груди, прижимая теснее. И Ксюша с удовольствием уткнулась холодным носом в мягкую теплую впадину между его ключиц.
– Ксюша, блин, – проворчал он, вздрагивая.
И в следующий миг прерывисто выдохнул, почувствовав холод ее руки, которая скользнула под одеяло и коснулась его груди.
– Ты чего? – спросила она, чуть виновато, шепча прямо в его шею.
– Ты ледяная, – сдавленно