и захохотала: – Римка, спробуй его – он в этом году еще не целованный. – И убежала, хлопнув дверью. Алик осторожно выставил на стол вторую бутылку.
Немногословная женщина пристально посматривала на гостя, будто прикидывала, на какие работы его определить, пила она мало и нехотя. Алику неловко было молчать. Он стал заводиться:
– У тебя среди чикинды знакомые есть?.. Ты спроси, кто такой Алик… Ну, что ты за баба? И разговор не получается… Ты одна? Я тоже один. Может, выпьем и упадем? Что нам, первый раз?
Женщина ничуть не смутилась, но взглянула на него еще строже. Алик нащупал в кармане деньги, отсчитал пять, но вытащил четыре пятирублевки:
– Дядя платит! До утра что хочу, то и делаю… Хочу и сплю… Кого колышет? Оплачено. – И вдруг ухмыльнулся, не замечая, что глаза женщины становятся все уже и злей: – За бутылку из твоих вычесть или пополам?
Хозяйка поднялась, будто распрямилось коромысло:
– А ну, вали отсюда! – У нее оказался голос пронзительный, как скрип двери в камере. Цепкой, ментовской рукой она сгребла мятые деньги, сунула Алику в карман, схватила недопитую бутылку, как градусник, подоткнула ему под мышку, подталкивая к двери.
– Кочерга долбаная! – вполголоса выругался Алик и заковылял, шатаясь, к Люськиному дому.
На этот раз на крыльцо вышел плюгавенький, до синевы растатуированный мужичок и пророкотал луженой глоткой:
– Какого черта?
– Алик я! – Нежданный, непрошеный гость настойчиво наступал на хозяина, оттирая его от двери. – Поговорить надо с Люськой… И с тобой.
Новый муж обиженно зарычал и толкнул его в темные сени. Сжав за горлышко бутылку, Алик обернулся в полутьме.
– Может, ты и хороший парень, но больше так не делай! – проговорил отчетливо. Шагнул в освещенную кухню. На столе красовалась ополовиненная банка с брагой. По Люськиному лицу понял, что она выкрутилась перед мужем. Алик поставил рядом с банкой свою початую бутылку, сел.
– Люська, пусть сквозит твой баклан, – пророкотал прокуренным голосом новый муж, но за стол сел. Его глаза, будто вдавленные под низкий лоб, смотрели в сторону.
– Что он у тебя такой? – тоже к женщине обратился Алик. Потом резко обернулся к мужику, в упор глядя на него через стол: – Имею я право зайти к бывшей жене? Может, еще не все вещи забрал? Может, долги принес?!
Люську его слова тронули, она подбоченилась с независимым видом, кокетливо поправила локоны на растрепанной голове и громко икнула.
Новый муж что-то пробормотал, но уже миролюбивей. Положил на стол синие от татуировок руки. Алик разливал водку и рассказывал, как его вытурила Длинная. Люська заржала, икая и задерживая дыхание. Выпила, ругнулась, но икота не проходила.
– Ладно, к Тоньке отведу, помнишь?
Алик пожал плечами. Принесенная бутылка была допита. Новый муж, подобрев, разлил брагу по стаканам.
– Забыл? Тонька, толстая такая. – Люська, как наседка крылья, раскинула руки, показывая объем бедер подруги. – Ты с ней в позапрошлом году жил. Она же рассказывала.
– Дюймовочка?
– Вот-вот! Дюймовочка