принцип работы, свидетельствующий о сильнейшем дедуктивном мышлении. О том, каково оно было у Гилельса уже в 1930-е, мы можем судить по сохранившимся записям Фантазии Моцарта – Листа – Бузони или «Жиги» Лейе – Годовского. В них поражают целостность, напор, и в то же время – тщательнейшая выделка каждой детали. Такое мышление, наряду с прочими качествами, стало основой формирования Гилельса как пианиста гигантского масштаба по всем направлениям: и по умению охватывать произведения крупной формы, и по громадному динамическому диапазону, и по тому, что Нейгауз называл «виртуозом гигантских залов и тысячных аудиторий».
О Фантазии «Фигаро» Моцарта – Листа – Бузони в исполнении юного Гилельса писали едва ли не более всего. Между тем, история ее попадания к Гилельсу не так проста и российскому читателю неизвестна. Вот что поведал Гилельс Ф. Шварцу в Штутгарте в 1980 году: «Для меня сейчас очень естественно находиться в Штутгарте, потому что у Берты Михайловны был друг в Штутгарте, музыковед. Рейнгбальд одно время тоже жила там. Она была хорошая пианистка – ее игра была, как утренний бриз, как свежий воздух. И в это время она стала музыкальной мамой для меня. И вот ее друг специально прислал ноты бузониевской транскрипции Фантазии Моцарта – Листа на темы „Фигаро“, выпущенной в издательстве Брейткопфа и Гертеля, потому что их было не достать в России. С этой пьесой я победил на конкурсе. В то время я учил все очень быстро. Я выучил Фантазию „Фигаро“ за сорок дней – это очень быстро, потому что это очень длинная пьеса со сверхъестественными техническими трудностями. Так что это связано со Штутгартом».
Конкурс проходил в четыре тура: первый, отборочный, на местах – то есть для Гилельса в Одессе; второй – республиканский – в Харькове (тогда Харьков был столицей Украины); а затем два – в Москве, в Малом зале консерватории и в Большом. Одесса и Харьков выдвинули Гилельса как представителя Украины. Долго существовала неясность насчет возрастного ценза, что для Гилельса было существенно: его опять, как и в Харькове в 1931 г., могли не допустить к конкурсу из-за молодости. Рейнгбальд решила, что в таком случае он сыграет все равно: вне конкурса.
Собственно, неясность оставалась до конца: возрастные границы так и не были четко указаны, определили только возраст для группы детей, которые имели право играть вне конкурса: с 8 до 14 лет (в этой группе очень успешно выступила Лиза Гилельс). Возраст 15—17 лет оставался как бы в подвешенном состоянии, что позволило после конкурса некоторым членам жюри выдвинуть такое предложение: хотя Гилельс и играл, несомненно, лучше всех, но поскольку он очень юн, то давайте наградим его не как взрослого, а с группой детей… Однако правовая ситуация выглядела однозначной: Гилельсу было больше 14, а нижний возрастной предел от 14 до 18 не был указан, и поэтому его сочли полноправным участником конкурса.
Гилельс приехал в Москву с Бертой Михайловной,