моего смуглого друга и силясь выискать хоть маленький недочет в его внешнем виде. Но шансов на это нет: он действительно красив. Высок, строен, кудрявые волосы отлично подстрижены, лицо гладко выбрито, итальянский костюм будто с иголочки, рубашка замечательно отглажена, а галстук идеально подобран.
– Так что же вы делаете у нас в Польше? Охотитесь за молодыми девушками, совращаете их и бросаете? – начинает приятную беседу мама.
Я дрожащими руками накладываю бисквит с желе, разливаю кофе и спешу на помощь Ахмеду.
– Вы очень хорошо воспитали вашу дочь. – Он избегает прямого ответа. – Можете гордиться, Дорота никому не позволит сбить себя с толку.
– Но чем вы здесь занимаетесь? На что рассчитываете? – не сдается мама.
– В отношении вашей дочери у меня серьезные намерения. Я уважаю ее, как и вас. – Его голос звучит спокойно. Он больше не нервничает.
– И как же долго вы встречаетесь, раз у вас уже появились «серьезные намерения»?!
– Более трех месяцев, не так ли, Доротка? – обращается он ко мне, и я киваю.
Мать смотриит на меня с упреком. «И ты мне ничего не говорила?» – читаю я в ее глазах.
– Всего лишь три месяца! Всего ничего! – насмешливо произносит она.
– Но это хорошее начало, уважаемая. – Ахмед говорит уже прохладным и решительным тоном.
– У нее даже нет аттестата зрелости! Что вы себе думаете?! – Мать повышает голос.
– Мама, мы встречаемся и хотим только пойти вместе на новогодний вечер, а не сразу жениться, черт побери! – не выдерживаю я, поскольку чувствую себя в ужасно глупом положении. – Да, мы общаемся всего три месяца, и не время строить какие-то далеко идущие планы на будущее. Ахмед хотел сказать, что он не собирается меня использовать или что-то в этом духе.
– Поживем – увидим. – Мать иронично кривит губы и неприветливо смотрит на нас. – А теперь, пожалуйста, оставьте меня одну, мне хочется немного отдохнуть.
– Конец аудиенции, – шепчу я и беру Ахмеда под руку.
Веду его в свою крохотную комнатку. Между диваном и столом места так мало, что едва помещается табурет; можно было бы даже писать за столом, сидя при этом на диване. Обстановку дополняет маленький платяной шкаф, в котором висят мои нехитрые вещи: джинсы, несколько маечек, два застиранных свитера, немодное выходное платье и костюмчик для школьных торжеств и экзаменов. Мы садимся на изрядно потрепанный диван, который помнит еще времена моего детства.
– И как же ты здесь, девочка моя, помещаешься? – Ахмед обнимает меня за плечи и одновременно осматривается. – Здесь же нечем дышать.
Он встает, сбрасывает пиджак, галстук, расстегивает ворот рубахи.
– Может, хватит устраивать стриптиз? – смеюсь я. Он безумно мне нравится, особенно вот сейчас, с раскрасневшимся лицом.
– Уф, ну и жарко у тебя тут. – Его глаза горят удивительным блеском. – Я открою окно, ладно?
Через минуту он снова садится на край дивана и нежно берет мои руки в свои.
– Тебе известно, что я очень уважаю