приехать? Она! Так страшно оскорбила тебя, а теперь…
Б е р н и к. Брось, забудь ты эти старые истории.
Г о с п о ж а Б е р н и к. Да как? Я сегодня только о том и думаю. Он же мне брат… я тревожусь… не о нем, а что его приезд поставит тебя в неловкое положение. Карстен, я смертельно боюсь, что…
Б е р н и к. Боишься чего?
Г о с п о ж а Б е р н и к. А его не посадят за те деньги, что пропали тогда у твоей матери?
Б е р н и к. Ну что за чепуха! Кто может доказать, что деньги тогда пропали?
Г о с п о ж а Б е р н и к. Господи, об этом весь город знает, к несчастью. Ты сам говорил…
Б е р н и к. Я ничего не говорил. Город ничего о той истории не знает, это были пустые слухи и ничего больше.
Г о с п о ж а Б е р н и к. Карстен, сколько же в тебе благородства!
Б е р н и к. Выкинь из головы эти бредни, я сказал. Ты не понимаешь, что мучаешь меня, копаясь во всем этом? (Мечется по комнате, потом швыряет свою трость.) И вот ведь принесла их нелегкая именно сейчас, когда мне так важно ничем не омраченное, ровное и доброе отношение ко мне города и прессы. А теперь газеты по всей округе начнут смаковать подробности. Как я их ни встреть, хоть тепло, хоть холодно, все истолкуют против меня. Примутся копаться в прошлом… ровно как ты. В таком обществе, как наше… (Швыряет перчатки на стол.) И ни одного человека рядом, с кем я мог бы поговорить, на кого опереться…
Г о с п о ж а Б е р н и к. Совсем ни одного, Карстен?
Б е р н и к. Ни одного. А кто? И почему все это на мою голову ровно сейчас?! Не сомневаюсь, они мечтают устроить скандал, хоть так, хоть эдак, – она особенно. Вот ведь наказанье, быть в родстве с такими людишками!
Г о с п о ж а Б е р н и к. Я ничего не могу поделать с тем…
Б е р н и к. С чем ты ничего не можешь поделать? С родством между вами? Что верно, то верно!
Г о с п о ж а Б е р н и к. Я их не зазывала вернуться домой.
Б е р н и к. Ну наконец, завела свою шарманку! Я их не зазывала, приглашения не посылала, за волосы сюда не тащила… уже оскомину набило.
Г о с п о ж а Б е р н и к (разражается рыданиями). Какой ты к тому же недобрый…
Б е р н и к. Вот это правда. А ты еще порыдай, порыдай, а то городу пока мало, о чем посудачить, надо больше. Бетти, довольно глупить. И пересядь на террасу, сюда могут войти. Или народу обязательно видеть госпожу Берник с заплаканными глазами? То-то будет славно, когда разойдется об этом слух… Вроде шум в прихожей? (В дверь стучат.) Войдите!
Госпожа Берник уходит со своим шитьем на террасу. Справа входит корабельный мастер А у н е.
А у н е. Здравствуйте, господин консул.
Б е р н и к. Здравствуйте. Вы, верно, догадываетесь, чего я от вас хочу?
А у н е. Поверенный говорил мне, что вы вроде бы недовольны тем…
Б е р н и к. Я недоволен всей работой верфи, Ауне. Вы не справляетесь с аварийными судами. «Пальма» должна быть на ходу давным-давно. Господин Вигеланн каждый день вынимает из меня душу, с ним трудно иметь дело как