Бе-гом!
Потом он коротко отдавал команды, и роты поворачивались кругом и уходили в разные стороны, бряцая малыми сапёрными лопатками.
Был приказ подготовиться к обороне.
Отведённый взводу Кирилова участок приходился на самый гребень сопки, где под пятисантиметровым слоем земли лежал мелкий камень. Нужно было выкопать траншейный ход, три пулемётных гнезда, две щели. Кирилов работал вместе со всеми, чувствуя, как наливаются силой ослабевшие от бездействия мускулы. Рядом бил киркой Стеклов, сочно гукая, блестя мокрым от пота телом и приговаривая с каждым ударом: «Так её! Так её!..».
– Папашу бы сюда, а? – весело выдохнул он. – Папашу бы, с его радикулитом, враз полегчало б…
– Не думаю, – отозвался Кирилов. – Радикулит и от физической работы бывает.
– Ничего, у него бы отошёл. У него от холода… Вот дело, а то застоялись жеребцы…
Он захохотал, и Кирилов удивился, какой он большой, звучный, сильный.
Копали солдаты азартно. Они, заскучавшие от безделья, находили сейчас облегчение в работе, радуясь физической усталости и будущему отдыху.
Траншею выбили в полный профиль, укрепили борта, аккуратнее, чем в других взводах, подчистили и укрыли щели.
– Вот это дело, – ходил по траншее довольный Стеклов и хлопал своей ручищей солдат по спинам. – Вот это поработали.
Впервые за две недели требовали добавок, ругали в хвост и гриву поваров.
Перед отбоем подымили у палаток. Разговор вился на этот раз добродушный, усталый.
…Комбат подъехал через два дня.
Первым делом он обошёл вырытые ходы и сообщения, указал на замеченные недостатки командирам рот и взводов, потом остановился на участке Кирилова, на самом верху сопки, откуда далеко была видна дорога и можно было разглядеть пограничную заставу, на которой их в своё время собирали, улыбаясь, сказал:
– То-то, всю сопку перерыли. Я ведь говорил, никакая техника таким мужикам не нужна! Вот только теперь весь вид портит. Начальство заметит – по головке не погладит, а то и наоборот. За службу, товарищи офицеры, передайте личному составу спасибо, а траншеи закопать. И замаскировать, словно их не было.
– Как же так, товарищ майор, – выступил вперёд Горбунец. – Мужики… то есть личный состав долбил эту землю, старался…
– Обстановка изменилась, ротный. На войне как на войне, сегодня – рой, завтра – закапывай, и двигайся дальше…
Офицеры угрюмо молчали.
– Но хоть нужно это всё было? – вырвалось у Кирилова.
– А как же. Для вас разве не нужно?
– Как собаке пятая нога, – буркнул кто-то, и комбат, багровея, прогремел:
– Разговоры! Приказ выполнить и завтра в девятнадцать ноль-ноль доложить исполнение…
…Назавтра Горбунцу пришла телеграмма, что сын родился мёртвым. Его весь день не было, только под вечер он вышел на засыпанные траншеи, присел на камень рядом с Кириловым.
– Вот так вот, брат, – сказал