Ахерон преодолеешь вброд,
ту кроху знанья (по-английски tiny),
господь на крышку скинет на поход.
Еще одна зима
(на выход сборника «Дышащий космос»)
…страна березового ситца…
Какие дела – делишки:
пыль вымести по углам…
Так очередная книжка
на стол утомленный легла.
Я думал, что пригодится
дерзание и мое —
страна кружевного ситца
опять поросла быльем.
Рассчитывал на минутку
раскрыться, наладить связь,
да все обернулось шуткой,
лишь оттепель пронеслась.
И что же, опять под знамя
из страха или подлей —
для денег сыпать словами
в поддержку лукавых идей?
Российского интеллигента
проклятье, судьба, стезя —
как издавна, ждать момента,
по самой кромке скользя.
Да чья-то свеча не гаснет
от однообразья зим:
Крылов отступил, но в басни,
в «Историю» – Карамзин.
Полсилы ведь тоже сила —
хоть чем-то трясти народ,
кто смог, тот себя смирил, а
не вышло – опять не в приход.
Хоть толку об этом всуе
в наш очередной развал…
Ноябрь пролетел впустую,
а тоже ведь обещал.
Смотался себе в самоволку,
взъерошив березовый дым.
И книжке взобраться на полку
впритирочку к остальным.
Безбожной утешимся ленью,
в нетрезвый вплывая разгул —
эпохи промчались в мгновенье,
а космос и не вздохнул.
Какие молитвы ль, разборки
на малой песчинке – Земле:
чуть сдвинет ракушечка створки —
и все растворится во мгле.
А что если грезим не чушью
и в этот отпущенный раз —
галактики неравнодушье
хоть как-то зависит от нас?..
К той дуэли
Здесь нет ничего такого любопытного, о чем бы мог я тебе сообщить. Событием дня является трагическая смерть пресловутого Пушкина, убитого на дуэли неким, чья вина была в том, что он, в числе многих других, находил жену Пушкина прекрасной, притом что она не была решительно ни в чем виновата… Эта история наделала много шума… болтали много; а я слушал – занятие, идущее впрок тому, кто умеет слушать. Вот единственное примечательное происшествие.
1
Жить бытийным ли, событийным ли —
все равно, что блуждать впотьмах,
суть познания – в созерцании,
хоть и это тоже не ах!
Осень сыпет и сыпет походя
то листвою, а то снежком,
чаша отчая выпита, но хотя
не сладка – а истает в ком?
И какая речка ни катится,
память тянет к истоку – к Оке,
Анды